— Это приятно слышать, вахмистр. Вы один такой нелюбитель праздной жизни? В том смысле, что есть ли еще в округе отставные военные или полицейские? Про действующих чинов полиции я и не спрашиваю: в курсе, что с ними сделали эти негодяи.
— Ганс Кнопке — он бывший парашютист. Вилеас Бродмайер — артиллерист. Ну, еще, может быть, есть пара человек, только я с ними лично не знаком. Слышать приходилось, а встречаться — нет.
— Ну, хоть что-то… Вот что, вахмистр. То решение суда было в прошлом мире. Меня совершенно не интересуют религиозные права насильников и грабителей. Полиции у вас нет, ждать помощи от армии… Ну, в общем, вы меня поняли.
— Так точно, герр майор! Понял.
— Ну, а раз так — отныне вы старший полицейский в этой местности. Можете смело посылать в задницу любого полицейского чина, который начнет вам вправлять мозги относительно попранных прав какого-нибудь негодяя. Согласны?
— Да, герр майор!
— Мой батальон скоро отсюда уйдет. Склад не останется пустым: сюда уже направляются его новые обитатели. Не ошибусь, если предположу, что у них не будет горячего желания снабжать всю округу его содержимым.
— Почему так, господин майор? — встрепенулся бывший почтмейстер. — Разве его создавали не для этого?
— Командовать складом будет капитан Маккейн.
— Американец?
— Англичанин…
Присутствующие молча переглянулись. Услышанная новость энтузиазма никому не прибавила. Все уставились на майора.
— Скажу больше, майне херрен. Те, кого мы выбили из складов, тоже поселились в этой местности не просто так. У меня есть серьезные основания полагать, что это соседство было преднамеренным. Иными словами, господа, ваше будущее в ваших руках. Никого из вышестоящего командования ни ваша судьба, ни судьба ваших близких не интересует. Поэтому все, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. Согласны?
Сидящие в комнате дружно закивали. Раздались возгласы одобрения.
— В таком случае, майне херрен, договоримся о следующем. Бандиты ушли, но они могут вернуться. И даже наверняка это сделают. Очень сомневаюсь, что новые хозяева складов проявят по отношению к ним такую же решительность, как это сделали мы. Во дворе стоит грузовик. В нем трофейное оружие и боеприпасы. Все это изъято нами у бандитов, и я легко могу списать все это снаряжение. Того, что лежит в машине, вполне достаточно для вооружения ста пятидесяти — двухсот человек. Не до зубов, понятное дело, но с голыми руками вы не останетесь. Далее. Я совершенно официально объявляю награду за голову каждого пойманного бандита. Подчеркиваю: за голову! Вы их хорошо запомнили и ни с кем не перепутаете. Живыми эти мерзавцы никому не нужны. Более того, у меня есть уверенность, что никаких серьезных мер в их отношении принято не будет. Хотя складом официально будет командовать английский офицер, охрану склада, во всяком случае на первое время, возглавляет мой лейтенант. Поэтому все вопросы, связанные с бандитами, вы будете решать с ним. О вознаграждении и порядке его выплаты поговорим позднее. Очень сомневаюсь, что вам будут нужны деньги. На мой взгляд, продовольствие и вооружение предпочтительнее. Впрочем — вам решать. Лейтенант ждет вас у грузовика. Там же вы можете с ним и переговорить. Прошу меня извинить, но масса неоконченных дел требует моего личного участия. Всего вам хорошего, господа! Вахмистр, а вас я попрошу проводить меня, по дороге поговорим…
Металлическая дверь бункера глухо лязгнула, пропуская визитера.
Сидевший у стола генерал поднял голову:
— Крэндон? Проходите, садитесь. Я как раз о вас вспоминал. Какие у нас новости?
— Немцы возвращаются в расположение. Свою работу они выполнили на «отлично».
— Потери?
— У них? Восемь человек убитых и двенадцать раненых. Преимущественно легкие ранения от осколков гранат.
— А у косоваров?
— Там все значительно серьезнее. Только убитых насчитали более четырехсот. Да ранено около полутора сотен человек. Фактически как вооруженная и организованная сила они перестали существовать. Разбиты наголову, деморализованы и устрашены тем фактом, что по приговору военно-полевого суда были повешены семнадцать главарей их группировок.
— Однако, Гратц круто взялся за дело!
— Немец… они иначе не умеют. Так что этот сброд можно списать, майор выгнал их в чистое поле, спалив дома и не разрешив взять с собою даже личных вещей. Их выживание теперь под большим вопросом.
— А потери среди гражданских лиц? Насколько они велики?
— К нашему сожалению, сэр, весьма невелики. В пределах допустимого. Более того, солдаты Гратца, рискуя жизнью, оказывали помощь раненым.
— М-м-да… Стало быть, предъявить нам ему нечего, так?
— Увы, да.
Генерал побарабанил пальцами по столу.
— Ладно… Что у нас с пропавшим самолетом?
— Неизвестно, сэр. Никаких сведений о нем нет. К месту выброски он не прибыл.
— И как это понимать? Что, у русских там еще сохранилась ПВО? Остались ракеты?
— Точно этого утверждать мы не можем… но учитывать такую возможность обязаны. Так что воздушный вариант выброски, увы, отпадает. Да и самолетов у нас осталось мало, рисковать последними нельзя.
— Таким образом, мы возвращаемся к последнему варианту — морскому. Как идет погрузка?
— Техника погружена вся, заканчиваем загрузку пехотных подразделений. С мест дислокации прибывают последние части.
— Смотрите, Крэндон! Эту операцию мы провалить не можем! На карту поставлено все! Или мы получим в свое распоряжение этот «Светлячок», или… Запасы топлива не безграничны!
— Да, сэр! Я все понимаю.
— А что до немца… Смотрите сюда! — палец генерала указал точку на карте. — Рискнем и задействуем авиацию. Еще раз! Вот в эту точку надо выбросить его батальон. Сможем?
Полковник вгляделся в карту. Открыл свой ноутбук и набрал что-то на клавиатуре.
— Да, сэр. Сюда — сможем. Здесь нет военных объектов, поселения отсутствуют, и противодействия ПВО в этой точке можно не опасаться. Но… тут нет дорог! Как майор сможет провести свое подразделение к нужному месту?
— А вот это, полковник, уже не наши проблемы. Проведет и не опоздает — поблагодарим. Не дойдет… Он свое дело уже сделал. По крайней мере, неприятностей русским он доставит.
— Если у них еще осталось единое командование, сэр. И если оно поймет, что значит рейд майора с этого направления.
— Даже если это и не так, пусть подчистит наши тылы. Чем меньше русских там уцелеет, тем легче нам будет в будущем. Опять же, Крэндон, это немцы! Надо учитывать и этот факт! Вековая ненависть русских к захватчикам обратится на немцев гораздо быстрее и с большей вероятностью, чем на нас! Ведь они — естественные и давние враги!
