А вообще мысли интересные… Надо будет по возвращении с Эном пообщаться на эту тему. И о светляках тоже расспросить — он должен знать, сколько их загоралось в день и сколько человек в среднем исчезало. Пока что подсчеты не радуют, но ведь цифры Макс с потолка берет.
Погода тоже не внушает оптимизма — небо затянуло сплошной пеленой облаков, время от времени срывается дождь. Порывы сильного ветра пронизывают до костей — впервые за все время Макс ухитрился замерзнуть днем. По ночам, особенно под утро, здесь бывает прохладно, но чтобы при свете — никогда. Если вспомнить, что диксы не в восторге от солнечных лучей, то совсем грустно становится — получается, им нечего сейчас опасаться.
Неудачный день для подобных экспедиций.
* * *
Рифы на подходе к острову начали мельчать, а затем практически исчезли — потянулось ровное песчаное дно лишь местами возмущенное полиповыми постройками. Добравшись до суши первым Муса сделал предостерегающий жест, останавливая отряд. Прошел чуть вперед, изучил какие-то следы, подозвал всех, сообщил:
— Недавно здесь кто-то ходил, но не понять — обут или босиком. Просто ямки какие-то.
— Мы и так знаем, что диксов здесь полно, — спокойно произнес Олег.
— Да. Знаем. Будьте наготове и не растягивайтесь. В этих кустах их заметить трудно.
Ребята помалкивали, лишь копья крепче сжимали. Что тут говорить — даже один дикс может бед наделать, и если добровольно забрался в их логово, то будь готов ко всему. Муса, развернувшись, зашагал в заросли, все направились следом. Идти без груза было легче — остатки воды и продовольствия спрятали на рифах. Их заберут на обратном пути…если будет кому забирать.
Предчувствия у Макса были нехорошими.
Непогода будто дожидалась удобного момента — как только отряд углубился в заросли, с неба обрушился ливень. Если поначалу можно было надеяться на слух, то теперь от ушей пользы нет — капли, колотившие по листьям и веткам, грохотали будто барабанная дробь. Диксы сейчас легко подкрадутся вплотную — их не услышать. Или могут устроить засаду впереди, выскочив в последний миг — даже копьем замахнуться не успеешь.
Муса сделал правильные выводы и приказал отойти назад, к границе зарослей. Расположившись под густыми кустами, стали дожидаться окончания ливня. Олег, не удержавшись, прошелся по берегу, вернувшись с парочкой кокосов. Муса молча достал топорик, разломил оба. По рукам пошли куски жесткой белой мякоти, народ чуть повеселел — ведь для всех, кроме командира отряда, даже переспевшие орехи были редким лакомством.
Ливень стих так же внезапно, как начался — будто кран в небесах перекрыли. Сразу подниматься не стали — дождались, когда вода немного с листвы стечет. Шума от капель и после этого хватало, но он уже не помешает расслышать подозрительные звуки.
В отличие от острова, на котором располагался поселок, в местных зарослях троп не было. Диксы, наверное, бродят разными путями, а зверей здесь нет — некому натаптывать.
Впрочем, вскоре Макс понял, что ошибся. Вышли к тропе — скорее даже к настоящей дороге. Широкая — хоть на машине разъезжай.
Присев, Муса померил ладонью борозду, тянувшуюся по центру, нахмурился, невесело выдал:
— Тритона след. Это хвост за ним волочился.
— Здоровый гад, — нахмурился Олег, а остальные заволновались.
— Да, — кивнул Муса. — В прошлый раз таких следов здесь не было — только мелкие. Но тропу кроме них некому натаптывать — ходят по ней от озера к озеру. Осторожней держитесь — если что, сразу в кусты. Выбирайте заросли погуще, чтобы с толстыми ветками, без просветов — большой тритон через них не пролезет. Не ходите там, где кусты с большими листьями растут — через них эти твари бесшумно ухитряются пробираться. Все помнят, где вода и хавчик остались? Сбор там, в случае чего. Вдруг разбежимся в стороны и потеряемся.
Идти и раньше было страшновато, а теперь, после слов старшего, и вовсе жутко стало. Макс все время косился на след от хвоста чудовища — будто бревно огромное протащили. Это какого же он размера должен быть? Пять метров? Десять? Нет уж — лучше на диксов нарваться, чем на такое. Против них хоть какой-то шанс есть.
Помимо монстров здесь водились создания и поменьше — то и дело под ногами попадались здоровенные жуки с блестящим черным панцирем; один раз пришлось преступать через вереницу крупных соломенно-желтых муравьев, тысячами снующими через тропу в обоих направлениях; пару раз прошмыгнули ящерицы. Зверек, похожий на крошечную белку ускакал по ветвям, а затем они вспугнули крупную длиннохвостую птицу, похожую на фазана.
В сравнении с Большим, "родной" остров теперь казался пустыней, к тому же обделенной разнообразием видов: из насекомых Макс видел там лишь мух, пауков, мокриц и каких-то крупных блох, живущих в кучах подсушенных водорослей. Из птиц, если не считать морских, встречались только воробьи (да и те не настоящие — просто кто-то когда-то окрестил местную серую пичугу в честь земного аналога). Животных и вовсе не было — даже крыс и мышей.
Растительность начала изменяться: кусты становились все ниже и ниже, росли теперь реже; появились полянки, поросшие странной травой с идеально-ровными стеблями и выступами на верхушке — будто стрелы оперенные; несколько раз встретились низкие пальмы. Не кокосовые — без плодов, лишь метелки какие-то свешиваются.
Муса, остановившись возле очередной пальмы, неуверенно осмотрелся, затем шагнул влево. Все молча развернулись за ним — ему виднее. Почти сразу начался спуск — пологий, но заметный. На одной из полян Макс разглядел далеко впереди водное пространство окруженное зарослями ядовито-зеленой растительности. Да и в самой воде ее хватало — островки тростника и целые поля гигантских листьев. Размеры их, наверное, невероятно большие, раз он сумел с такого расстояния разглядеть.
А еще появились насекомые-кровососы. До этого Макс с ними не сталкивался ни разу, а тут целая туча налетела. Жужжащие, назойливые, больно кусающие, если не успеешь согнать или прихлопнуть. Помимо создаваемых неудобств они еще и пугали — поневоле вспоминалось о болячках вроде малярии, разносимой комарами. Для полного счастья не хватало подцепить что-нибудь подобное.
Обычные кусты, которым здесь никто не удосужился дать название, исчезли, сменившись совсем непохожими. Эти отличались во всем: стволы и ветви почти всегда ровные, а не изломанные резкими изгибами в десятках мест; листва пышная, ядовито-зеленая, плотная, лоснящаяся, а не сухая и микроскопическая; высота метров до пяти-шести, а не три максимум, как привыкли. И росли эти великаны густо — из-за них пасмурный день стал еще мрачнее. Шли среди них, будто между стенами, под ногами хрустели мясистые стебли невиданных ранее трав, над головами вились рои кровососущих насекомых, несколько раз Макс замечал крупных стрекоз и огромных разноцветных бабочек.
