– А если двуногие звери встретятся? – прищурился старшой.
– А двуногих карабин так же хорошо шьет, как четвероногих. Ему без разницы. Лишь бы звери, а не люди добрые, – не моргнув, ответил Захар.
Старший монастыря задумчиво покивал головой.
– Ну да. Верно говоришь. И куда ты дальше путь держишь?
Захар посмотрел на Андрея. В принципе, большой тайны он не делал из своей цели. Но и вот так вот выбалтывать запросто не хотелось. Да и норов показать пора бы. А то оглянуться не успеешь, как окажешься терпилой, на котором ездят все. Решат, что скотина безответная, фиг чего вернут и к работе полезной приставят. Еще и скажут, что благодарить должен. Цивилизация же.
Как ни странно, с первой минуты своего появления здесь, Захар не сомневался, что задерживаться он не станет. Да, люди. Да, налаженная жизнь. Но что-то здесь было такое, чего не было даже в лагере Крапленого. Что-то не очень хорошее витало в воздухе. Это сложно было выразить словами, но Захар уже привык доверять этому своему странному чутью, появившемуся не так давно. Сваливать надо отсюда.
– Ты извини, но расскажи мне все же: это мы беседуем сейчас за кружкой чая или я на допросе? С какого перепугу твои молодчики в меня стволами тыкать начали? И на морозе держали несколько часов? Это у вас со всеми путниками так обращаются?
Глава общины поморщился.
– Да ну какой допрос, о чем ты говоришь? Беседуем, конечно. Стволами тыкать… Ты пойми. Электростанция, что ты видел на берегу, – наше самое большое сокровище. Как бы ты сам отреагировал в подобной ситуации?
– Ага. То есть, того, что я наткнулся на вашу динамку, уже повод для того, чтобы держать меня на улице?
– Тут промашка вышла. Это инициатива не моя была. Я сам о тебе час назад только узнал. Так что ты не думай. Видно же по тебе, что ты мужик нормальный, правильный. А по специальности ты, прости, кто? – сделал очередной заход Андрей.
– Я же тебе сказал вроде, в начале самом: лесник я. До этого бродил, приключения искал. С геологами, с нефтяниками. Прикипел к местам этим. Вот и решил остаться. И остался. Правда, не рассчитывал, что так надолго. Сидел бы и дальше. Да зверушки пожаловали, и, в итоге, дома у меня больше нет. Вот и решил прокатиться, посмотреть, как люди живут. Если живут еще.
Рассказывать о незаконченном медицинском образовании Захару не хотелось от слова «совсем». Угадай с трех раз, кто самый редкий специалист сейчас, после Срани? Ан-нет, не угадал. Специалист по собачьему маникюру самый редкий. А вот врач – самый ценный, настолько, что никто его никуда не отпустит – вот это аксиома, не требующая доказательств. И потому лучше сопеть в две дырки.
– Понятно. Но наш человек, получаешься, таежный, – по тону Андрея не было понятно, утверждает он или задает вопрос.
Захар на всякий случай кивнул.
– Ладно, Захар. Совсем не такой я встречу с новым человеком представлял. Не буду тебя держать больше. Отдохни, поешь, искупайся. Давно в дороге, поди? Надеюсь, так сможем загладить пребывание твое на холоде.
– Угу.
Захару здесь не нравилось все. Уже было ясно, что хозяин кабинета прощупывал его только. Атака завтра начнется. А сейчас задобрить хочет. Что ж ему надо-то, суке такой? Ладно, сыграем в валенка, тюфяком прикинемся. А дальше по ходу разбираться будем.
– Спасибо, – кивнул Захар. – Помыться и правда не помешало бы.
Он ухмыльнулся, увидев, как Андрей на секунду расслабился и неприязненно повел носом. Хм, а что ж ты хочешь-то, мил друг печено яблочко? Чтоб путник лавандой благоухал? Да нет. В пути давненько.
– Могу идти? – Захар привстал, и стул облегченно скрипнул.
– Да, конечно. Сергей, проводи гостя, покажи все ему да накормить горячим не забудь.
При словах о горячем у Захара громко булькнуло в животе. Сергей и Андрей сделали вид, что не услышали. А сам Захар растянул рот в улыбке. Горячее – это крайне хорошо. Наверное, даже лучше, чем возможность помыться. Нет, ну, наверное, конечно, не все тут так просто. Но об этом он подумает позже. Когда плотно поест и помоется. А пока его все это не интересует.
Сергей вел его по узкому коридору явно в сторону от того места, где жили женщины и дети. Ну и правильно. Захар и сам бы никого не подпустил к самому ценному сокровищу замка. А самому ему все равно где ночевать, лишь бы не там, где день просидел.
– Ты уж извини, там печь не топленная. Не ждали гостей-то, – произнес молчальник Сергей. Кстати, как заметил Захар, они тут все немногословными были. – Но протопится быстро, глазом не успеешь моргнуть.
– А почему у вас тут центрального отопления нет? – спросил Захар. – Трубы, я смотрю, имеются.
– Да ну, смеешься, что ли? «Центральное…». Это ж где дров столько напастись, чтобы все протопить? Не, так экономнее выходит. Какие надо помещения – те топятся, а какие не надо – так и нет. А в трубы мы дымоходы вывели. И тяга хорошая, и стены ломать не пришлось. Пришли.
Сергей отпер дверь, зашел и чиркнул спичкой. Разжег керосинку, приглашающе кивнул Захару. Тот зашел, остановился на пороге, огляделся.
Небольшая печь в углу, дымоход, стыкующийся с толстой трубой центрального отопления. Треть печки занимает большой бак, сваренный из металлических листов, – воду на помывку греть. Аккуратный штабель дров, мешок с углем.
– Вот, располагайся. Сам растопишь же? А я пока сбегаю поесть тебе соображу.
– Растоплю. Вещи мои принеси, хорошо? Те, что в рюкзаке лежали, сверху прицепа. А то я и сам сходить могу.
Захар взглянул на Сергея. Ага. Отпустит он его по замку одного шастать, конечно. И к снегоходу тоже пойти разрешит. Два раза.
Сергей ожидаемо скривился.
– Поздно уже, вещи твои искать сейчас, куда их на хранение определили – долго это.
– А я никуда не спешу, – оборвал его Захар. – Принеси, пожалуйста.
– Ладно, хорошо, поищу. Но не обещаю.
Сергею явно не хотелось делать ничего сверх приказанного старшим. Только Захару накласть вприсядку на это. Если мыться – так по-человечески. Хоть и понятно, что в вещах точно не будет ничего опасного для обитателей монастыря, но оно ему и не надо. При желании он и с кочергой здесь кипиш наведет. А пока ему хотелось получить свои предметы личной гигиены. Ну и продавить монастырских немного. Чтоб не думали, что лесник такая уж овца безропотная.
– Эй, спички! – крикнул Захар уже в спину уходящему Сергею. Тот, не поворачиваясь, бросил из-под руки коробок. Захар спички поймал и пробурчал: – И дверь за собой закрывать надо. В лифте родился, что ли?
Выбрав из кучи тонких щепок, Захар заложил их в печурку, высек огонь, и уже через несколько минут пламя весело полыхало за металлической заслонкой. Решив не экономить (с чего вообще ему об экономии печься?), лесник набил полную печь дров и уже минут через пятнадцать по помещению начал распространяться теплый дух. К тому времени, как Сергей принес еду и с раздражением шмякнул на пол изрядно похудевший Захаров рюкзак, лесник уже сидел у печи в одном свитере и с наслаждением курил в поддувало. Сергей на самокрутку глянул косо, но не сказал ничего. Вот и молодец. Зубы целее будут. Юркий холуй уже начал заметно напрягать Захара, и, когда тот свалил, прикрыв на этот раз за собой двери, лесник выдохнул с облегчением. Встал, коснулся рукой воды в баке – нет, прохладная еще, перенес керосинку на колченогий стол, придвинул стул и взялся за еду.
