Война длилась более двух лет. Слава Времени, обе стороны не решились применить оружие массового поражения. Филипп Леруа — старший лейтенант батальона рейнджеров, покрытый ранами, отмеченный многими наградами, вернулся в родной поселок. Среди его подвигов значился и такой, который приблизил окончание войны, поставив африканцев на грань поражения.
Его взводу было поручено произвести разведку сил Федерации на острове Мадагаскар и по возможности взять языка. Возглавлял операцию гауптман Курт Вернер. Филипп хорошо знал Курта как рассудительного и осторожного офицера, который сначала семьдесят семь раз отмерит. Но зато все его операции проходили успешно и с минимальными потерями.
Но на этот раз Филипп не узнавал гауптмана. Сразу после высадки он стремительно повел взвод в глубь территории противника, с чем-то сверяясь по часам и несколько раз резко меняя маршрут. Особенно поразился Филипп, как смело, без подготовки и долгих наблюдений Курт трижды пересек оживленные шоссе.
Забегая вперед, следует сказать, что на одном из этих шоссе какой-то рейнджер случайно передернул затвор автомата, и на шоссе упал патрон. Это сыграло роковую роль на завершающем этапе операции и полностью перевернуло судьбу Филиппа.
Филипп не знал и не мог знать, что в облике гауптмана Вернера действует хроноагент Стремберг. Он по минутам провел взвод между африканскими патрулями, проник на усиленно охраняемый объект и застал заместителя начальника Генерального Штаба войск Африканской Федерации одного, без охраны. Он возвращался от командующего с портфелем, полным оперативных карт с самой свежей информацией.
Генерала хватились через двадцать минут. За это время рейнджеры также стремительно прошли через линии охраны и уже приближались к площадке, где их ждали вертолеты. Неожиданно взвод наткнулся на отряд африканцев, которых здесь не должно было быть.
Объяснялось все просто. Через пять минут после того, как взвод пересек одно из шоссе, по нему проехал джип с начальником разведки Сенегальского корпуса. Полковник был очень наблюдательным, и от его внимания не ускользнул патрон от чужого автомата, валяющийся на середине шоссе. Полковник прекрасно знал все системы оружия, которыми были вооружены как союзники, так и противники. Появление чужого патрона в трех километрах от Ставки говорило о многом.
Без лишнего шума район Ставки был блокирован. Естественно, при разработке операции в Монастыре на этот патрон даже внимания не обратили, а возможно, и не было никакого патрона. Это был случайный момент, который невозможно предусмотреть. Так или иначе, для хроноагента Стремберга засада на пути к вертолетам была полной неожиданностью.
Время шло, а рейнджеры все никак не могли нащупать брешь в плотном кольце блокады. Тогда Филипп Леруа повел взвод на прорыв, отвлекая внимание на себя. Завязался неравный бой. Шум рейнджеры подняли такой, что создавалось впечатление, будто здесь действует целый батальон. На подавление «батальона» начали стягиваться отряды с других участков кольца блокады. Это дало возможность Вернеру вместе с пленным генералом незаметно проскользнуть к посадочной площадке.
Сдав пленного, он доложил, что взвод во главе с лейтенантом Леруа геройски погиб, обеспечивая успешное завершение операции. Однако через четыре дня Советская десантная дивизия, высадившаяся на Мадагаскаре, обнаружила на одном из речных островков пятерых израненных рейнджеров, находившихся уже на грани между жизнью и смертью. Одним из них был лейтенант Леруа.
Рубиновая Звезда, увенчавшая этот подвиг, не вернула отставному рейнджеру здоровья. Уволенный после госпиталя из вооруженных сил, Филипп понял, что он не только не дождется дочери, но и не сможет завершить дело всей своей жизни.
Послевоенной Европе было не до «сомнительных» экспериментов. Энергии не хватало для восстановления разрушенного войной. Грустно сидел Леруа перед своей аппаратурой. Он знал, что все кончено. Приговор врачей был недвусмысленным. Пять, от силы шесть, лет, не более. Оставалось одно: поддерживать аппаратуру в рабочем состоянии, найти ученика и перед смертью передать ему все.
Филипп включил генератор. Засветились индикаторы, экраны. На главном дисплее появилось изображение морского берега вблизи поселка. Не спеша Филипп проверял работу одного агрегата за другим.
Неожиданно он услышал голос: «Леруа! Филипп Леруа!» С главного дисплея на него смотрел незнакомый мужчина. Это был Арно Стремберг. Стремберг объяснил Филиппу все о многомерности нашего мира, о нуль-фазе и пригласил его работать в Монастыре. Для человека, жить которому осталось считанные годы, предложение было весьма заманчивым. Тем более, что ему представился случай наглядно убедиться в своей правоте. Но Филипп попросил время на то, чтобы подготовить преемника. Стремберг не стал его переубеждать и торопить, он только грустно улыбнулся и сказал:
«Хорошо, Филипп. Завтра, в конце дня я снова выйду на связь. Включи аппаратуру в двадцать два часа».
А наутро приехала команда из Комитета Спасения Цивилизации. Накачанные бритоголовые юнцы, обтянутые черной кожей. Они вели себя нагло. Какой отпор мог дать им старик, умирающий от ран? Правда, он был рейнджером, а они умеют драться. Но ведь это было так давно: еще до того, как он остался на Мадагаскаре прикрывать отход гауптмана Вернера.
Они обыскали весь дом, перевернули все, но при этом не тронули ни одного прибора, ни одного агрегата. После этого они предъявили Леруа предписание Департамента Безопасности, которым ему, Филиппу Леруа, запрещалось заниматься исследованиями в области физики времени. Всю аппаратуру было приказано отправить в Марсель, где она должна быть передана местному отделению КСЦ. У Филиппа опустились руки. Что будет, когда его детище попадет в лапы фашистов?
«Ну, Фил, давай, собирай манатки!» — приказал один из юнцов. Филипп еще раз внимательно прочитал предписание. «Здесь написано, что аппаратура должна быть передана исправной и в рабочем состоянии, а также в полной комплектности». — «Конечно». — «Но я только вчера перетащил ее сюда из тайника, надо все проверить, настроить. Потом надо демонтировать и упаковать. Да и для того чтобы вывезти ее отсюда, нужны два грузовика». Главарь задумался. «Сколько надо времени, чтобы все это проделать?» — «Двое суток». — «Хватит тебе и одних. Утром я пригоню из Марселя два грузовика, и храни тебя бог, если к этому времени все твое барахло не будет упаковано! Я оставляю здесь Поля и Туана. Они тебе помогут, да и присмотрят, чтобы ты не удрал. Тебя нам устно приказано привезти с собой».
Весь день Филипп прощался со своим детищем.
