На Лиса Ориссо не обратил никакого внимания, от болтов он отмахивался легко, словно от назойливой мошкары. Когда орка оказалась у него за спиной и бросилась в атаку, черноволосый резко развернулся и ударил ее стеной воздуха. Посчитав, что этого достаточно, Лег даже не посмотрел, как заклятие подействует на Мару. Он снова сосредоточился на мне, за что и поплатился.
Орка взрезала заклятье, словно нож масло, и занесла фламберг над Ориссо. Инстинктивно почувствовав за спиной опасность, парень обернулся, но было уже поздно. Клинок наискось вошел в тело черноволосого, разрывая плоть и ломая кости. Уперев ногу парню в грудь, Мара резко выдернула фламберг и быстро шагнула вбок, чтобы фонтан крови не обдал ее с ног до головы.
Тело Ориссо бесформенным кулем свалилось на пол, будто сломанная кукла. В глазах парня застыло безмолвное удивление. Его сгубило убеждение большинства стихийных магов, что обычный воин с железякой в руках не способен одолеть чародея.
— Он, конечно, был редкостной мразью, — сказал я, подходя к телу. — Но я никогда по-настоящему не желал ему смерти.
— Или он нас или мы его, другого было не дано, — отрезала орка.
— Давайте лучше выбираться отсюда, потом поболтаете, — пробурчал Лис. — Вперед, к конюшне.
Роману был прав, и мы поспешили покинуть замок. Вышли через заднюю дверь и оказались во дворе, недалеко от конюшни. На наше счастье рядом никого не было, и мы без проблем добрались до длинного бревенчатого здания.
Лошади встретили нас нестройным испуганным ржанием. Животные нервничали от шума сражения, доносившегося снаружи.
— Конюшню даже никто не охраняет, — сказала Мара, двигаясь вдоль стойла в поисках Зверя.
— Все люди до единого брошены на защиту крепости, — ответил Лис.
— Понимаю, есть в этой осаде свои плюсы… А вот и ты, мой хороший! — воскликнула орка, обнаружив своего коня.
При виде хозяйки Зверь радостно заржал.
Вскоре мы отыскали Нарцисса и лошадь Лиса, уведенную мной из придорожного трактира. Оседлав коней, мы задумались о новой проблеме.
— А как будем выбираться? — произнес Роману вслух вопрос, который терзал нас всех.
— Прорываться с боем! — отрезала орка.
— Другого выхода нет… — пробормотал я.
— И как вы себе это представляете? Прорвемся через защитников крепости, откроем ворота, убьем всех с другой стороны и на свободу? — скептически произнес Лис.
— Есть другие предложения?
— Имеется парочка, — ответил Роману. — Можно оставить лошадей и поискать потайной выход, в замках они всегда имеются. В крайнем случае, можно найти длинную веревку и спуститься со стены.
— Да я скорее тебя оставлю, чем Зверя! — взъярилась орка.
— Замолкните оба! — оборвал я еще не начавшуюся ссору.
Вор с зеленой удивленно уставились на меня, но ругаться перестали.
Звуки снаружи изменились. Шум боя стал ближе, сражение переместилось внутрь замка. А это могло значить только одно — ворота пали.
В голову тут же вклинилась шальная идейка, как вырваться из замка. Я незамедлительно выдал ее своим спутникам.
— Может сработать, но это слишком опасно, — заявил Лис, нахмурившись.
— Да-да, мы знаем, что ты вор, — опередила его следующую фразу орка. — Мне нравится эта идея.
— Значит, пора действовать! — бодро заявил я.
— Если выберемся отсюда целыми и невредимыми, совершу какой-нибудь хороший поступок, — пообещал Роману.
Оседлав лошадей, мы ринулись вперед, полагаясь на удачу и эффект неожиданности.
Копыта лошадей застучали по мелкой брусчатке. Через несколько секунд, обогнув замок, мы оказались на центральном дворе. Бой кипел вовсю. Перед замком сшиблись две группы воинов, маги стояли за их спинами, изредка атакуя кого-нибудь слабыми заклятиями, чтобы не зацепить своих. Но по большей части, они просто сдерживали силы друг друга.
— За империю и императора! — заорали мы в три глотки, что было мочи.
С этим кличем мы и напали со спины на мятежных магов. Одного я убил пульсаром в спину, другого достал арбалетный болт Лиса и третьего сшиб Зверь орки. Спрыгнув с коня, Мара добила чародея пятипалым. Люди императора воодушевились от неожиданной помощи и с удвоенной силой ринулись на мятежников. А их чародеи вздохнули свободнее, теперь перевес в магической силе был на стороне имперцев.
Прикончив мага, Мара сразу ринулась в гущу боя, а Лис развернул коня и понесся вдоль сражающихся. Я тоже хотел спрыгнуть с Нарцисса и продолжить сражаться, но моим планам не суждено было сбыться. Из седла меня вышиб мощный воздушный удар, благодаря которому я отлетел ярдов на пятнадцать от гущи сражения. Но мощного удара о брусчатку не последовало: кто-то уплотнил подо мной воздух, и приземлился я вполне мягко.
Встав на ноги, я увидел ярдах в десяти перед собой Вили. Он стоял между мной и основным местом сражения.
— Одумайся! — закричал рыжий — даже несмотря на шум битвы, я смог услышать его. — Присоединяйся к милорду Борею, пока не поздно! Мы боремся за свободу!
— Какую к морту свободу?! — заорал я на старого друга. — Свобода — это когда ты сам выбираешь свой жизненный путь! А что решаешь в своей жизни ты?! Тебе всегда кто-то другой указывал дорогу, на которую тебе следовало ступить! И ты думаешь, приди Борей к власти, что-то изменится!? Нет! Ты так же будешь рабом системы, просто другой! И ты все равно будешь, как собака, выполнять все команды своего нового хозяина!
— Ты не прав! Милорд Борей не такой! Не смей так говорить о нем!
— Я не собираюсь быть рабом повернутого на власти старика!
Неожиданно Вили сник, будто на его плечи повесили немалый груз. "Извини, но я не могу отпустить тебя" — прочитал я по его губам фразу, после которой на ладони Вили загорелся огненный пульсар.
От первой атаки рыжего я увернулся, но за ней сразу последовала серия новых. Пришлось вертеться, бегать и скакать, как блоха на сковородке, если не мог защититься от заклятия. Я быстро взял себя в руки, подстроился под темп Вили и смог контратаковать. Но все мои заклятия разбивались о мощные щиты. А корни, которые выросли, пробив брусчатку, были вмиг сожжены рыжим.
Хоть мне и не удавалось достать друга, но каждое заклятие, созданное мной или Вили, было бы смертельным попади оно в цель. От осознания этого на душе становилось гадко. В любой момент кто-нибудь из нас мог умереть, хоть и не было веской причины сражаться. И я злился на себя, потому что не мог придумать другого выхода. Смогу ли я простить себя, если убью собственного друга? И чувствует ли Вили то же самое?
