Вопросов осталась уйма, однако Мэл уже не был уверен, что хочет знать ответы. Если Тарсонис на самом деле захватили зерги, причем сразу после слухов о прорыве Менгском оборонительных рубежей планеты… то получалось, что новоиспеченный монарх попросту подставил правительство Конфедерации, и тем самым подготовил себе благодатную почву для прихода к власти.
«Забавно… он ни разу не обмолвился, что жаждет власти. Говорил, что жаждет справедливости для всех, и хочет покончить с злоупотреблениями Конфедерации. Поди прежде чем принять корону, сыграл на публику, раза два отказываясь от нее. Проклятый подонок».
Мэл вспомнил о Трущобах. Каким бы ни был план эвакуации, он наверняка не предусматривал обитателей тех мест. Всех, кого не убили Аннигиляторы, наверняка сожрали зерги. Люди Феджина, Мартина Дарма, сержант Волмер, Ларри Фонсека. Живы ли они? Вряд ли.
Мэл уставился на потолок, и безучастно смотрел в него до тех пор, пока не пришла сестра и не нажала несколько кнопок на лечебном оборудовании. Следопыт начал невольно клевать носом, и практически сразу уснул.
* * *
Несколько недель на Урсе Мэл провел в каждодневных изнурительных сеансах физиотерапии, чтобы заставить ноги вновь функционировать так, как они функционировали с самого рождения и до ранения. Он никогда раньше не замечал, насколько это трудно — ходить.
В свободное от упражнений время, Мэл летал в инвалидном грави-кресле по округе. Кресло не только снимало нагрузку с беспомощных ног, но также было оснащено нанозондами, которые отслеживали самочувствие больного и восстанавливали поврежденные части тела.
Бик вызнал у него все, что только можно про специфику работы следопыта, и в свою очередь в деталях рассказал обо всех событиях, какие случились за время комы Мэла. К разочарованию следопыта, майор Н’Дойе и ее Аннигиляторы по-прежнему крепко стояли на ногах — только теперь в составе Корпуса Морской пехоты Доминиона — и по-прежнему удерживали первое место среди дивизионов по количеству убитых зергов.
Еще Мэл часто навещал Нову, правда, никогда пытался поговорить с девушкой. Он просто наблюдал за ней из различных контрольно-наблюдательных пунктов, расположенных над тренировочным центром. Мужчина «приплывал» на своем кресле в какой-нибудь из них, и оттуда смотрел, как Нова по утрам изучает различные боевые искусства; как днем она учится контролировать псионные способности; как по вечерам совершенствуется во владении оружием.
В один из таких дней, когда Мэл следил, как Нова и четверо других курсантов под бдительным надзором сержанта Хартли бегут по полосе препятствий, к нему присоединился внушительного вида мужчина с густой щетиной. Взглянув на гостя из инвалидного кресла, Мэл моментально узнал его.
— Мистер Менгск. Или теперь вас надо величать «Ваше Святейшество»?
Под усами мелькнула слабая улыбка.
— Пока нас в комнате двое, можно просто мистер Менгск, агент Келерчиан. Но на публике будьте добры обращаться ко мне не иначе как «Император».
Мэл кивнул.
— Что ж неплохо… Вы не требуете называть вас «Ваше Высочество», это возвысило бы вас над остальными, а «мистер» повсеместно распространенное обращение, и демократические государства именно так величают своих глав. Таким образом, вы внешне остаетесь человеком из народа, хотя, по сути, являетесь абсолютным монархом.
Менгск усмехнулся.
— Вы произвели на меня впечатление агент Келерчиан. Никто из следопытов, с которыми я встречался — во всяком случае, с теми, кто пережил нападение зергов на Тарсонис — не обладал высоким интеллектом. Они просто пользовались теми средствами, что им выдавали. — Менгск снова усмехнулся. — Отсюда вопрос: почему же вы два месяца не могли найти эту девочку?
Мэл отвернулся от императора Доминиона к обзорной панели КНП и увидел отжимающихся на кулаках пятерых курсантов. Он пожал плечами.
— Видимо, я не настолько умен, как вы думаете.
— Возможно, вполне возможно.
— Ладно, вам же известно почему. Когда государство не помогает людям, люди не помогают государству. Никто в Трущобах не был заинтересован в помощи мне, и никому не было дела до какой-то девочки. Особенно после того, как она стала инструментом в руках уважаемого и любимого в Трущобах человека. — Мэл криво улыбнулся. — Вы ведь понимаете это… Именно поэтому люди сейчас и называют вас «Император». Совет и Старые Семьи думали и заботились только о себе. Поэтому, когда появились зерги и протоссы, стоящие у руля персоны оказались совершенно не готовы помочь обычным людям, тем самым, кто поставил их над собой. Они были так увлечены улучшением личного положения, что позабыли, в чем заключается это положение. Защищать и служить. В конце концов, это равнодушие к ближним погубило как и власть держащих, так и народ. Тем самым, распахнув для вас все двери.
— Неплохо подмечено для человека, который пропустил большую часть событий, занимаясь погоней за призраками и лежкой в коме.
Мэл фыркнул.
— Многое наверстал по СНВ за последние неделю-две. Любезно с вашей стороны, что не тронули их.
— Люди имеют право знать правду.
Мэл не смог сдержаться и зашелся в приступе иронического смеха:
— Если СНВ когда-нибудь скажет что-нибудь близкое к правде, это будет настоящее событие!
К удивлению следопыта, Менгск сам искренне рассмеялся.
— Возможно.
— Не «возможно», а так и есть. — Мэл отвернулся и вновь уставился на курсантов, которые теперь отжимались несколько иначе — они совместили кулаки, расставили ноги чуть шире, и отжимались так, чтобы грудью касаться запястий. — Я смотрю, что помимо СНВ вы не тронули и проект.
— Некоторое наследие Конфедерации стоило оставить. Проект «Призрак» — одно из них. Уж я то знаю, насколько эффективны «призраки».
— Уверен, что ваши не сидели без дела. Из-за вас нашим курсантам после обучения начали стирать память.
Приложив руку к сердцу, Менгск произнес:
— Я никоим образом непричастен к переходу Сары Керриган на мою сторону, агент Келерчиан. Она поступила так по своей воле. Я всего лишь воспользовался тем, что вы не смогли удержать ее.
Теперь курсанты отжимались только на левом кулаке. Правой рукой они держались за левое запястье. Все, кроме одной курсантки, еле-еле удерживали равновесие в таком положении — все, кроме Новы.
Нет, она тоже с трудом справлялась, но она не позволяла себе остановиться. Остальные валились без сил на пол, провоцируя Хартли на брань, либо не могли отжаться, что тоже заканчивалось бранью сержанта, и только одна Нова не давала послаблений собственному телу, продолжая отжиматься — медленно, но верно.
