Да это и так понятно, какой секрет? — пробасил довольный Таран.
— Ну например в том, почему он проигрывает своими же картами. — улыбнулся я, и на меня посмотрели уже совершенно по-другому, заинтересованно. — Я нашел семнадцать крапленых карт. Он осторожный, поэтому решил не лезть на старшие карты, ведь цифры мало кто проверят. Так что краплеными оказались в основном десятки и пара дам, один король и три валета. Ну и младшие цифры.
— То есть ты это заметил, просто осматривая карты? — поинтересовался держащий колоду громила. — А кто тебе мешал самому все карты поломать?
— Я все у вас на глазах делал, так что, если бы кто заметил, что я ногтем специально борозду вывожу — что, не сказал бы? Да вот он сам, например, взгляда от моих рук не отводил. Так что я по-другому сделал — постарался затереть царапины. — ответил я, показав на едва заметный след. — А потом, в начале каждого раунда, я старался сбросить как можно больше меченных карт, чтобы они ему не достались.
— Хитро. Только получается, что ты сам запомнил какая карта как помечена? — уважительно спросил здоровяк.
— Нет, зачем? Я просто не дал ему жульничать, а сам играл честно. — усмехнувшись пожал я плечами. — Ведь если меченых карт нет, то и он не сможет их набрать себе в руку. А то, что затер все метки — вот у него и не получилось определить какая из них младшая, а какая старшая, отметки стали одинаковыми.
— Выходит он сам себя загнал. — удивленно проговорил Таран. — Ну что, Зяма. Бери карты. Менять будешь?
— Нет. — бросив лицом вверх две шестерки и тройку сказал соперник.
— Ну и я тогда нет. — пожал я плечами, вскрываясь с первой раздачи.
— А ты фартовый, парень! — рассмеялся здоровяк. — Выбить вслепую двадцать одно это надо уметь. С тобой я, пожалуй, играть не сяду. Ну что, Зяма, придется отдавать.
— Обязательно придется. — сказал злой каркающий голос сверху, и почти все студенты вскочили со своих мест. Рядом с нами стоял, заложив руки за спину, безопасник, который подошел совершенно незаметно. — Режим нарушаем, господа кадеты? В азартные игры решили схлестнуться на территории училища? Это залет!
— Никак нет, ваше превосходительство. — вскочил Зяма, вытянувшись по струнке. — Я показывал младшему товарищу несложные фокусы. Не более того.
— Ага, показывал ты, и тебя же в результате обули? — с ледяной усмешкой спросил Сергей, смотря при этом почему-то ровно на меня. — Кадет Иванов, потрудитесь объяснить, что здесь произошло.
— Разряжаем морально нравственное напряжение после тяжелого трудового дня, ваше благородие. — ровно ответил я, глядя прямо в глаза безопаснику. Тот, легко выдержав игру в гляделки, лишь усмехнулся.
— Правильно ли я понимаю, что денежные отношения не имеют к этому спору никакого отношения? Ставок на игру не было, как выигравших или проигравших? — снова строго спросил Сергей, и я выругался про себя. Вот же… если сейчас это признать, да еще при всех, добиться потом возврата долга будет нереально. А сумма на сколько я понимаю не просто большая — катастрофическая для училища.
— Молчите, кадеты? У вас у обоих это второй залет, хотите отчисления? — с усмешкой поинтересовался безопасник.
— Мы на деньги не играли. — попробовал уйти я от вопроса, но этот ответ Сергея явно не удовлетворил. Я чуть не зарычал от обиды, но вылетать по такому пустяковому поводу из училища не собирался. Слишком много поставлено на эту «карту». — Новых долгов во время игры ни у кого не возникло.
— Да, не возникло. — радостно проговорил Зяма. Тут же хватая протянутую ему ладонь и быстро пожимая. Безопасник благосклонно кивнул, и удовлетворенный зашагал дальше. И если ненависть материальна, то сейчас он должен был просто на куски разъехаться под взглядами моих товарищей.
— Старых долгов это не отменяет. — вдруг заметил здоровяк, все еще вертевший колоду в пальцах. — Сколько ты должен Суровому, Зяма?
— Три тысячи. — прошептал осунувшийся букмекер.
— Сколько? — карты в сжавшейся от удивления ладони здоровяка затрещали, а потом разлетелись в стороны. В толпе раздалось несколько удивленных женских вздохов.
— Три тысячи. — уже громче, зло ответил противник.
— Он один к ста принимал. — довольно сказал Таран, показав расписку.
— Да-а. Если бы Корнедергавич тебя не пожалел — должен был бы шесть. — в задумчивости проговорил здоровяк. — Ты до выпуска отрабатывать будешь. Это если Сергей тебя не закроет за деятельность.
— Отдам, все до копейки. — мрачно пообещал Зяма, передвинув из-под мышки небольшую сумку на молнии. — Вот часы и кольца. Денег сейчас могу только двести семьдесят три рубля отдать, больше нет.
— Повезло, на троих ровно делится. — довольно произнес Таран, забирая у него свою деньги, и отсчитав мою долю в девяноста один рубль передал мне.
— Я готов дать тебе в долг, чтобы ты быстрее обернулся. — посмотрев на муки Зямы сказал я.
— А тебе это зачем? — подозрительно посмотрел на меня Зяма.
— Ну как. Быстрее долг вернешь. А чтобы не заскучал тебе Леха помогать будет. — подозвав жестом зама сказал я. — Ты же третьекурсник, значит в этом году по любому выпускаешься. Вот тебе и смена подойдет.
— Процент за крышу все равно нам отдавать будет. — сказал здоровяк, сжав такие кулачищи что Недосуду, о них даже мечтать не стоило.
— Предлагаю оставить этот вопрос на потом. — сказал я, поднимаясь. — пусть до конца учебного года будете вы. А потом решим это в честном противостоянии.
— Легко. — согласился здоровяк, улыбаясь в тридцать два зуба. — Ничего не поменяется, группа А все равно самая сильная. А тебя к нам переведут не позже января. Самородки всем нужны.
— Это верно. — сказал я, поднимаясь, правда далеко мне уйти снова не дали — стоило чуть отойти от общей толпы как меня поймала за руку Ангелина.
— Слушай, давай не сегодня. Устал. — произнеся я, аккуратно убирая ее ладонь со своего локтя.
— Что? Да как ты смеешь? — возмутилась девушка.
— Как? Да все так же, как и в прошлый раз. — усмехнувшись сказал я. — Ладно, давай пройдемся, ты же так хочешь попросить у меня прощения что прямо рот сам открывается и букву о выводит…
— Что? Ты хам! Да я… — попыталась возразить девушка, но я уже шагал дальше и вскоре услышал за спиной торопливый перестук сапог.
Тем же вечером, административный корпус. Кабинет заместителя
