нам рукой.
– Мы нашли нормальный вход сюда за болотами, – пояснил он, а Оля с визгом повисла у меня на шее.
– Ты жива! Я так волновалась! Только фу, от тебя так пахнет…
– Так не по лугу гуляла и цветочки собирала, – фыркнула я, отстраняя от себя сестренку. – Пойдете смотреть на пещеру?
– Почему бы и нет, – Макс кивнул, и мы вернулись немного назад. Естественно, Максу, Дэньке и Оле тоже захотелось посмотреть на загадочный «экран», так что пришлось объяснять им, как идти, и ждать, пока они проберутся мимо мобов туда-обратно.
– Жутковато, – призналась Мелкая, когда мы возвращались к выходу. – Мне показалось, меня туда утягивает. Если бы Дэня не схватил меня за руку… Поскорее бы убраться отсюда!
Выбравшись из пещеры, мы оказались в довольно живописном месте. Здесь был и ручей, в который я поспешила залезть, чтобы смыть нестерпимую вонь, оставшуюся после хождения по протухшей трупной воде, и место для костра, рядом с которым можно высушиться. А самое важное, до Стойбища орков оставалось меньше двух часов пути.
– Волнуешься? Всё-таки ты давно не была у «своих», – спросила Тася, когда мы подходили к Стойбищу. Частокол в этом поселении был еще выше, чем в деревне, где я изначально появилась.
– Главное, не бойся их домашних питомцев, и всё будет отлично, – вместо ответа невпопад посоветовала я, вспомнив о крысах, и направилась к стражу на воротах.
Конечно, по сравнению с волшебством эльфийской столицы Стойбище выглядело не столь величественным: невысокие округлые домики, обитые деревом и кожей, смотрелись блекло против тех же белоснежных шпилей и ажурных мостков. Зато сама жизнь явно протекала веселее: перед воротами вовсю носилась детвора, выписывая круги вокруг откровенно скучающего стражника и пытаясь увлечь его в игру. Он изредка порыкивал на них, но не отгонял далеко, а когда увидел нашу группу, цыкнул, чтобы дети возвращались за ворота.
Сам стражник выступил вперед, преграждая нам путь тяжелой дубиной.
– Я – Быстрюк, стражник Стойбища. Кто ты и почему путешествуешь в компании этих недорослей? – обратившись он ко мне, как к единственному орку в группе.
Памятуя, что вежливость не всегда к лицу орку, я так же, как и стражник, стукнула себя кулаком по груди и, выпятив нижнюю челюсть вперед, пробасила:
– Я – Угрюм из стойбища Могучих Псов, – с трудом припомнив название поселения, где появилась, произнесла я. – Пришел поговорить с главной шаманкой и Великим вождем.
По лицу стражника скользнула тень, глубокие морщины стали, казалось, ещё ярче.
– Возвращайся откуда шел. Великий Вождь погиб, и никто не знает, где лежат его кости. Кайута скорбит, и новый вождь Грым скорбит. Никто не примет тебя для праздных бесед!
– Даже если я принес череп вождя? – я вытащила из сумки квестовый череп, показывая стражнику. Тот к находке отнесся с настоящим благоговением и в руки брать побоялся. Зато рухнул на одно колено, правда, не передо мной, как я подумала, а перед черепом.
– Великий вождь Наигад! – он несколько раз стукнул концом дубины по земле, видимо, отдавая вождю последние почести.
Затем встал, и, посмотрев на нас более дружелюбным взглядом (если у орков такие вообще бывают), распахнул тяжеленные деревянные ворота:
– Ты можешь зайти и отдать череп Грыму, сыну великого Наигада. Но твои спутники должны остаться здесь.
– Что за дискриминация? В эльфийскую столицу всех пускают! – возмутился Димка. Страж услышал и посмотрел на него с толикой высокомерия:
– Людям не понять скорбь орков. Вы можете прийти в большое стойбище, но не на Неделе Скорби! – проговорил он, явно намекая, что локация временно закрыта для других рас.
Что ж, я могла и сама пройти к этому Грыму, хоть без поддержки ребят было страшновато.
– Можешь взять с собой свою женщину, – неожиданно добавил орк, и я удивлённо на него посмотрела. Кого он имеет в виду? Зато остальные сообразили быстрее, и Тася, Макс и Оля одновременно схватились за меня, чуть ли не повиснув на шее и руках.
– Гарем – это хорошо! – уважительно покивал Быстрюк и отступил, давая нам пройти.
– Эй, так нечестно вдвойне! Может, я тоже его большой поклонник! – снова возмутился Димка, на что Макс потерся о мою руку пышной грудью эльфийки и абсолютно серьезным тоном заявил:
– У Угрюма нормальная ориентация.
Девчонки захихикали, а Тася, когда мы зашли в стойбище, обернулась и показала Димке язык.
– Отлично. Куда дальше? – заозирались мы, отойдя от ворот. Спросить у Быстрюка, куда идти, никто не догадался, а возвращаться обратно выглядело бы глупо. Да и вдруг передумает и не пустит снова?
– Дяденька, а куда вам надо? – дернула меня за штанину маленькая орчанка, довольно милая по сравнению со всеми виденными мной орками.
– Не подскажешь, где находится ваш вождь? – я присела рядом с ней.
Девчонка довольно закивала и вытянула вперед руку. Привыкнув, что за всё в игре надо платить, я потянулась было за монетой, но вместо этого она просто перехватила мою ладонь и потянула за собой с необычайной силой, едва не свалив.
Определенно, после смерти Наигада мы стали самым обсуждаемым событием недели. Мужчины посматривали на нас с неодобрением, хоть некоторые и восхищенно присвистывали при виде сопровождающих меня девушек. Женщины, напротив, ко мне относились с гораздо большей симпатией, а спутниц предпочитали игнорировать. Кстати, страшными женщины-орки не были: немного крепче той же Таси, с кожей оттенками от нежно-салатового до оливкового.
Девочка гордо шла впереди нас, задрав нос и показывая дорогу. Следом за нами, в шагах десяти, двигалась остальная орава ребятишек, так что зрелище мы представляли то еще! Наконец орчанка привела нас к большому шатру и указала на задрапированный шкурой медведя вход.
– Кого ты привела к вождю, Найда? – сидящая на земле у входа молодая и красивая даже по людским меркам зеленоволосая женщина посмотрела на нас долгим и внимательным взглядом, а девочка низко ей поклонилась.
– Меня зовут Угрюм. Мы принесли череп вождя Наигада, – не зная, как может представить нас девочка, поспешно представилась я, и орка посмотрела на меня.
– Это дом великого вождя. Из женщин только Главная шаманка может туда войти. Твой гарем останется тут, но ты
