Рывком из замка зажигания, ладонью по блокиратору двери, услышал, как в дверях щелкнуло. Все, пошел, водительскую за собой закрыть.
Где мутанты? А далеко еще, я быстро гнал, оторвались здорово. Может их прямо здесь встретить? Нет, маразм, не успею перестрелять пока будут на меня бежать, а пока чешут поперек линии огня – палить по ним вообще бесполезно, не попаду, если только случайно.
Глубоко! – это Ярек, стоит на краю, смотрит на меня.
Ну да, конечно глубоко, здесь же суда причаливают.
Пошли! Ствол придерживай!
Никаких "ласточек" и прочего, прыгаем "солдатиком", "свечкой". Раз – короткий полет, затем холодная вода сомкнулась надо мной, звуки сменились бульканием пузырей. С меня сорвало очки – забыл снят. Но зато успел их перехватить рукой – жалко терять. Рядом, в прозрачной зеленоватой воде, вижу сына, отчаянно гребущего обратно к поверхности.
Рация, блин, рация! Рация на поясе, теперь ей точно хана, можно прямо сейчас, не выныривая, выбрасывать. Дурак, вообще памяти нет.
Гребок, другой, колышущаяся поверхность воды над головой, наверх, выдох-вдох.
Ярек рядом, обычно торчащие волосы слиплись на лбу, отфыркивается. Рядом на воде радужное пятно нефтяной пленки – подтекает откуда-то, я как-то совсем машинально это отметил.
Поплыли, не тормозим.
Сколько до яхты? Метров двести, даже доплыть не проблема, мы одеты легко, но ногах кроссовки, но я уже вижу Майка, отводящего яхту от берега и у нее на буксире наш "зодиак". Нам даже плыть до конца не потребуется, как мне кажется. А психи в воду не полезут? Кстати, я не знаю, они вообще в воду лезут?
Лезут, но не все, – сказал Марк. – Я много раз видел.
Теперь и я видел, а тогда не знал. С десяток, наверное, прыгнуло в воду. Добежали до конца и причала и прыгнули.
А машина?
Как я и рассчитывал, внимания на нее никто уже не обратил, им мы были нужны.
Ну да, если есть добыча, то стаи даже между собой не дерутся.
До них было далеко, – продолжил я, – так что мы уплыли спокойно, а Майк скоро нас выловил. Из десятка половина утонула, все же у них есть какие-то проблемы с плаванием, зато вторая половина добралась до самой яхты, даже скреблись о ее борт, так что я всех перестрелял из двадцать второго. Кстати, они бы и сами утонули, их этот заплыв измотал до конца, это видно было.
Почему?
Да как-то странно они плывут, как я заметил, много плеска и лишних движений, устают.
А потом что было?
Потом ничего интересного. Подогнали яхту ближе к причалу, я взял "тикку" с глушителем и перебил всех мутантов, что там крутились. Потом за четыре ходки перетащили содержимое фургона на борт. Воды было не слишком много, так что пили из опреснителя, но еды хватило.
Ее же вроде бы нельзя пить? – удивился он. – В смысле из опреснителя.
Теперь можно, эти новые мембранные опреснители дают нормальную питьевую. А на "Поле Росе" опреснители были самые лучшие. Там все самое лучшее.
А где сама лодка?
Стоит в яхт-клубе на Кюрасао, – пожал я плечами. – Майк на ней ночует иногда, а так… черт его знает, может когда-нибудь пригодится.
Маршрут на утро прикидывал? – сменил тему Марк.
Да, конечно, только у меня карта там, – я показал на дверь "теплицы". – Два раза хочу слетать – поискать людей и добраться до Монро в Северной Каролине, там еще один арсенал. А второй раз пройти сначала над Юнионом, где еще арсенал, над Лоренсом, там тоже арсенал, и долететь до Форт-Джексона, покрутиться над хранилищем боеприпасов и, может быть, немного его разведать.
Ничего сложного не вижу. Вдвоем?
Я бы еще кого-нибудь взял, – я почесал в затылке, пытаясь прикинуть. кого можно оторвать от службы без ущерба для последней. – Оборакумо возьму.
Большой парень? – удивился Марк. – Он весит как двое.
Проблема?
Нет, пожалуй, мы все равно не на пределе дальности летим, так что нормально. А почему его?
Остальные делом заняты, а его мы как проводника взяли. Пусть и дальше будет проводником.
А почему обратно с конвоем не отправил?
Он со мной у вертолетов был, поэтому застрял. Так бы отправил.
А может и нет. Несмотря на толщину и внешнюю вахлаковатость, Оборакумо был, в принципе, вполне нормальным бойцом – делал что говорили, при этом сам говорил мало, к тому же силы был медвежьей, что я заметил когда разгружали бочки с топливом для вертолетов. Я просто не знаю его как бойца, но он ведь прошел какую-то подготовку с этой самой местной национальной гвардией, "одни выходные в месяц и две недели в году", ну и вид у него немного смешной, что мешает воспринимать всерьез.
Ну, не знаю, – сказал Марк. – Ты командир, тебе и решать. Я бы взял кого-то проверенного, птичка достаточно большая, все влезут.
Проверенного тоже возьму, – это я прямо сейчас решил, просто для того, чтобы можно было составить тройку при высадке, если пойдем что-то разведывать, или был кто-то, кого можно оставить в помощь Марку, сам вертолет охранять.
За ночь никаких чрезвычайных происшествий не случилось. Пару раз видели группы мутантов в тепловизоры, но те держались поодаль, так что даже стрельбы не было. Ну и я запретил стрелять без крайней нужды, пусть личный состав отдыхает, дел еще много. Ночь прошла в уже привычной жаре и духоте, с криками каких-то птиц и отчаянным сверчанием цикад, а с рассветом накатил туман – влажно здесь все же.
Объявили подъем и завтрак, люди уже заметно расслабились – вроде как в крепости себя ощутили. Вообще рано расслабляться, дело еще не сделано, неконструктивно это, поэтому наставил задач всем подряд, вызвал Оборакумо и Рика, вспомнив умение того лихо спускаться по веревке – вдруг пригодится?
Быстро собрались. Тащили на себе все, с чем сюда прибыли, к тому же я вытащил из арсенала винтовку М16А4, поставил на нее "аког", пристрелял с крыши. И ее вместе с двумя большими пластиковыми упаковками патронов прихватил с собой в вертолет, поручив ее нести Оборакумо. Пусть будет на всякий случай, не на себе же несем.
Марк уже расположился в пилотском кресле, мне жестом указал на соседнее. Вообще-то в нем второй пилот должен сидеть, но второго нет, а кресло куда удобней, но мне не хотелось снимать рюкзак, так что я отказался и полез с остальными в десант, привычно усевшись у сдвижной двери. Еще и сесть не успели, как Марк начал щелкать переключателями, за обитой похожей на ватное одеяло звукоизоляцией стеной заработал двигатель, две широкие и длинные лопасти начали раскручиваться. Из-за этих лопастей, кстати, насколько я узнал, эти "хьюи" не влезают туда, куда садятся вертушки даже побольше. Но, наверное, есть смысл в сохранении такой конструкции, которая еще со вьетнамской войны тянется.
Давай сначала по второму маршруту, – сказал я. – На Юнион и так далее.
