– Видел я одного, он бегать умел. Быстро. Километров под семьдесят в час.
– Круто. И ноги не отваливались?
– Нет. А почему ты говоришь, что тебе не повезло?
– А толку мне с бесплатной зажигалки? Из нее, конечно, можно оружие сделать, на дистанции жечь, но на это уйдет тонна гороха, а где же его столько взять.
– Горошинами из тварей развиваются такие умения?
– Ну да, горохом и жемчугом. Тут споранов не всегда хватает, а уж о горохе лучше не заикайся. И за десять лет я из этого огонька ничего серьезного не сделаю. Невыгодный дар. Ты погляди, как наш уродец бесится, – Рыбак, ухмыльнувшись, указал в сторону причала.
Лодку сносило течением, и Карату пришлось развернуться, чтобы разглядеть тварь беснующуюся на мелководье. Обретя почву под ногами она метались из стороны в сторону, иногда останавливаясь, чтобы с урчанием бросить взгляд на удаляющуюся добычу.
– Это элита?
– Это? Нет, просто рубер.
– Видал я рубера, он куда проще был.
– Ну этот явно из крутых, на человека уже не похож.
– Да когда же я элитника увижу во всей красе, а то только пугают ими.
– Не накликай, не надо нам это.
– Рубер, которого я видел, был похож на человека. Но все же больше от обезьяны, урод тот еще.
– Говорю же, наш из самых крутых или около того. К тому же он мог получиться не из человека. Зверь какой-то, хрен теперь поймешь какой.
– На кенгуру похож.
– Да они на что угодно похожи, меняются так, что мать не узнает. Те, которые из людей вырастают, почти всегда с руками огромными. Длиннее ног они. А у этого короче, так что, скорее всего, и правда зверь.
– Скорее всего? Не точно?
– Мы с виду одинаково на людей похожи, но у каждого свой дар Улья. Этим и различаемся. А твари различаются обликом, трудно встретить двух одинаковых. Ну это я про самых развитых говорю, поначалу они мало от нас с тобой отличаются, даже походка похожа на человеческую, просто медленнее. Это потом раскачиваться начинают и переминаться с носков на пятки. Вот и получается, что с ними не угадаешь. То, что у этого руки мельче, еще не значит, что произошел от людей. Скорее всего, из зверя вырос, но точно тебе никто не скажет, надо каких-нибудь ученых впрягать для таких ответов, а где здесь ученым взяться? Только у внешников, да и то вряд ли. К тому же там, сам понимаешь, никто тебе ничего объяснять не будет.
– Большой зверь…
– Да пусть и маленький, нет разницы. Лишь бы изначальный размер подходил для заражения. Рубер всегда высокий, около пары метров самые мелкие, и неважно, из кого вырос, пусть даже из чахлого карлика. Элита уже два с половиной самая простая, а обычно больше.
– Насколько больше?
– Говорят, и пять по высоте бывают, а кто-то и про десять заикался. Ни дай Бог такую радость повстречать. Курнешь?
– Нет.
– И правильно. С этим делом нашему брату лучше сразу завязывать. Табак твари чуют издали, выдает, зараза. Но здесь вода, здесь можно маленько себя побаловать.
– Все плавают так же плохо, как этот? Или элита лучше?
– Элита во всем лучше, на то она и элита. Всякие твари бывают. Но о таких, чтобы моторку обгоняли, не слыхал. Кстати, пора заводиться.
Карат, задрав низ штанины, сообщил:
– Картечину словил, от замка отскочила. Даже не болит почти, но как-то вытащить надо.
– Скальпель у меня есть, вытащим как в больничке у хирурга, не переживай. Только отплыть отсюда надо, до сих пор дрожь бьет. Ты как? В штаны не навалил?
– Не успел.
– А я вот почти нашел на это время, уже трусы натянулись. Никогда так быстро не бегал, и это с ногой покалеченной.
Карат, голова которого была занята нерадостными перспективами предстоящей операции безо всякого наркоза, еще раз обернулся в сторону удаляющейся избушки егерей. Тварь, успев выбраться на берег, деловито направлялась к полю усыпанному костями коров. На людей она более не обращала внимания, смирилась с потерей.
Других монстров видно не было, и Карат с досадой произнес:
– Зря тебя послушался.
– Ты чего?
– Никто больше не появился, в воде был шанс забить этого гада, голова у него не такая уж непробиваемая, слабину можно поискать.
– Ага. Только учти, что элита бывает такая хитрая, что тебе и в кошмарном сне не снилось. Может прямо сейчас смотрит на нас из густых зарослей и облизывается метровым языком. Но себя не показывает. Зато подойди к берегу и увидишь ее во всей красе. Ты же об этом так мечтал, то-то обрадуешься. Жаль только, что недолго любоваться будешь.
– А как узнать, что тебе Улей подарил? Ну в смысле, пальцем сигареты поджигать и прочее.
– Ты из новых, у тебя еще могло не проявиться. Жди.
– Я здесь уже четвертый день.
– Вообще в неделю все укладываются, не слышал, чтобы кто-то больше ждал. Только не у всех дар понятный, многим приходится к знахарям идти.
– Что за знахари?
– Это те, у кого дар знахаря. Видят в человеке всякое, в том числе и новое, подсказать могут, как правильно умения развивать. Это не те знахари, которые у нас, в старой жизни, а знахари Улья. Их Улей этим одарил.
– Да я и сам понял.
– Бывает, безо всяких знахарей все происходит даже у тех, с кем не все понятно. Но это надо перепугаться сильно, дикий стресс испытать. В общем, нужна дикая встряска. Тогда в тебе как бы выключатель щелкает, организм мобилизует все что можно и нельзя, сразу узнаешь о себе последние новости.
Мотор загудел, за лодкой вспенилась вода, скорость резко увеличилась. Перекрикивая поднявшийся гул, Рыбак заявил:
– Ну теперь быстро дойдем куда надо, а оттуда уже недалеко останется.
Берега были однообразными и ни разу за все время Карат не замечал ничего опасного. Почти непрерывно по обе стороны стеной тянулись непроглядные заросли тростника и рогоза, за ними поднимался лиственный лес. Если возникали серьезные прорехи в водной растительности, за ними все равно не просматривалось ничего кроме деревьев. И никаких признаков человека, если не считать часто встречающегося в захламленных коряжниках пластикового мусора и стеклянных бутылок, а однажды заметили одинокую приспущенную надувную лодку, болтающуюся в заливе под глинистым обрывом.
Шли и правда быстро. Вот только недолго – мотор начал нехорошо кашлять, работать с перебоями. Рыбак кинулся было над ним суетиться, и тут он вообще заглох.
– Ну блин! Приплыли, мать его!
– Бобик сдох? – напрягся Карат.
– Живехонек он, но толку не будет – в баке как в пустыне. Я про горючку забыл с такими делами. Там, у егерей, канистру надо было взять. Я думал на тебя весла нагрузить, а ее на себя. Но тот рубер все планы спутал, вот же урод…
