— Я хотел бы знать иерархию по силе в круге, — задумчиво ответил Араб. — Это важно, если придётся планировать массовые операции.
— Согласен, — коротко кивнул Пьер. — До твоего появления самым сильным из нас был Майк. После него шёл Квон. Я был третьим. За мной Лиза, Алекс и Кенди.
— Надеюсь, моё появление не станет между нами камнем преткновения? — спросил Араб у Майка, внимательно глядя ему в глаза.
— Нет. Я давно уже перерос эти детские споры.
— Рад, что не придётся концами меряться, — усмехнулся в ответ Араб.
От души расхохотавшись, Майк показал ему большой палец в знак того, что оценил шутку, и вернулся к костру. Однако его веселье разделяли не все. Мрачная, как туча, Кенди, в очередной раз не удержавшись, громко произнесла:
— Только не надейся, что звание первого по силе даёт тебе право командовать нами.
— Вот уж, чего я меньше всего хочу, так это кем-то командовать. Накомандовался за свою жизнь досыта, — презрительно фыркнул Араб.
— Почему вы так упорно не хотите называть своё имя? — неожиданно спросила Лиза.
— Потому что считаю, что каждый человек имеет право на тайну. Я не лезу в вашу жизнь и не пытаюсь выяснить, за что вас уволили из полиции. Так оставьте мою жизнь мне, — резко ответил Араб.
Не ожидавшая такой отповеди, Лиза резко вскочила, со злостью глядя на него и сжимая кулаки в бессильной ярости.
— Вот только с кулаками на меня бросаться не надо, — покачал головой Араб. — Чревато последствиями.
— Знаю, — мрачно кивнула Лиза. — Кто вам рассказал, что меня уволили?
— Никто. Я много лет прослужил в армии, и умение определять человеческие проблемы было частью профессии. Со временем это умение развилось до почти мистического. Как видите, я его ещё не растерял.
— Вы или очень умный, или очень ловкий мистификатор, — прошипела Лиза, медленно опускаясь на место.
— Знаете, Лиза, — медленно проговорил Араб, которому вся эта история уже начала действовать на нервы, — я буду очень рад, если ни вы, ни Кенди больше никогда не объявитесь в моей жизни.
— Ты слишком горячишься, брат, — остановил его хранитель, примирительно кладя руку ему на плечо.
— Я — это я, мастер. Такой, какой я есть. И вы это знаете, — ответил Араб резче, чем было необходимо.
— Знаю. Как знаю и то, что из своей ярости ты черпаешь силу. Это хорошо, но следи, чтобы твоя ярость не затуманила твой разум.
— Так не было и не будет, — усмехнулся Араб.
— Надеюсь, — кивнул хранитель и, вздохнув, сказал: — Теперь ты можешь идти. Твоя лодка всё ещё на озере, а в лодке — жена и сын. Ступай. Они ждут тебя. И будь готов к тому, что тебя ожидает очень интересное открытие.
Кивнув в ответ, Араб коротко попрощался со всеми присутствующими и бесшумно исчез в кустах. Тренированная зрительная память не подвела его и на этот раз. Спустя десять минут он был на берегу озера, у водопада. Заметив в свете яркой луны стоящий на якоре катер, Араб распахнул своё сознание и, потянувшись, осторожно позвал:
— Салли, девочка, я вернулся. Подгони катер к водопаду.
Уже через минуту, мощно взревев моторами, катер малым ходом подошёл к берегу. Едва дождавшись, когда катер коснётся бортом камня, служившего естественным пирсом, он стремительным прыжком перемахнул на борт и оказался в рубке управления.
Салли едва успела перевести работу моторов на холостые обороты и обернуться. С ходу подхватив её на руки, Араб сжал жену в объятиях и, крепко прижав к себе, тихо прошептал:
— Вот и всё, девочка. Я вернулся.
— Поставь на место, надорвёшься, сумасшедший, — счастливо охнула Салли, прижимая его голову к груди.
— Своя ноша не тянет, — тихо рассмеялся Араб, с упоением вдыхая запах её кожи.
Обнявшись, они замерли, словно боясь отпустить друг друга хотя бы на минуту. Наконец, усилием воли взяв себя в руки, Араб разжал объятия и осторожно, как хрустальную вазу, опустил Салли на палубу и тихо сказал:
— Давай отгоним эту посудину на место и поговорим.
— Просто поговорим? — лукаво улыбнулась Салли.
— Не всё сразу, — рассмеялся Араб. — А если сваришь мне кофе, будет и сладкое.
Рассмеявшись в ответ, Салли ловко спустилась по трапу вниз. Встав к штурвалу, он увеличил обороты, ловко отогнал катер к середине озера и бросил якорь. Заглушив двигатель, он спустился вниз и, войдя в каюту, с удовольствием вдохнул аромат свежесваренного кофе.
Через минуту в каюту вошла Салли, неся на маленьком подносе две чашки, маленькую турку с напитком и сахарницу. Сделав глоток налитого женой кофе, Араб откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и испустил тихий стон блаженства.
— Вот именно этого мне и не хватало всё это время, — выдохнул он, не сводя глаз с жены.
— Только этого? Очень интересно, а как же мы? — не удержалась Салли от шпильки.
— Не вредничай, — рассмеялся Араб. — Вас я не забывал ни на секунду. Как малыш?
— Лучше всех. Ест за двоих, спит как полено, орёт как автомобильный клаксон. Никогда не думала, что у ребёнка может быть такой громкий голос, — рассмеялась Салли.
Словно в ответ на её слова из соседней каюты раздался громкий, требовательный рёв младенца. Подскочив, словно подброшенная пружиной, Салли выскочила из каюты, чтобы вернуться обратно буквально через минуту, неся на руках крупного, упитанного малыша, с интересом разглядывавшего сидевшего на диване человека.
Но стоило ей только сесть в соседнее кресло, как малыш старательно потянулся к отцу. Осторожно взяв сына на руки, Араб прижал его к груди и, глядя на жену сияющими от счастья глазами, тихо прошептал:
— Он узнал меня.
— Глазам не верю, — охнула в ответ Салли. — За всё это время он пошёл на руки только к хранителю. Всех остальных, даже женщин, он просто игнорировал или начинал орать, если кто-то проявлял настойчивость. А к тебе пошёл сразу.
— Родная кровь не вода, — пожал плечами Араб.
Неожиданно он почувствовал, как его сознания кто-то осторожно касается, но касание это было каким-то странным и словно неосознанным. Араб настороженно приоткрыл свой ментальный канал и вдруг понял, что это касание исходит не от Салли, как он подумал вначале, а от сына.
— Этого быть не может! — ахнул он, глядя на сына неверящим взглядом.
— Что случилось? — встревоженно спросила Салли.
— Можешь назвать меня сумасшедшим, девочка, но мне кажется, что наш сын обладает задатками телепата, — пробормотал Араб.
— Тебе не кажется, брат, — неожиданно услышали растерянные родители звучный голос хранителя, — придёт время, и ваш сын станет самым великим воином духа, которого только знала история нашего ордена.
