– Может, волоты[29] груз переняли? – Олег посвистывал, рассматривая свою ковбойку.
– Волоты скотину тащат, зерно им не к рукам… Так будешь со мной? – Гоймир положил меч на колено.
– Конечно. – Олег снял с крюка на стене самострел. – Эту штуку брать? Или наганом перебьюсь? Как-никак, к друзьям в гости едем.
– Дружили волки с собаками, пока бер[30] леса тропил, – презрительно усмехнулся Гоймир. – А самострел не бери. Возьми-ка один из тех, что починил, да и оставь себе – дело получше.
– Серьезно?! – восхитился Олег перспективе обладания автоматическим оружием. Но тут же увял. – Не, Гоймир, это нечестно. У меня револьвер, да еще и ЭмПи будет, а больше половины ребят и одного-то ствола не имеют…
– Дают – бери, бьют – беги, – серьезно ответил Гоймир. – А огненный бой бери, не отказывайся. Тебе он к месту.
– Ну, спасибо… Я давно хотел спросить: а почему вы у убитых врагов не берете оружие? С боеприпасами было бы легче…
– Без пользы оно нам, – досадливо покривился Гоймир. – Если чужак за него берется – так оно рвется у него в руках… Сдавна прослежено то. Ну, за чем дело? Пошли, шагать-то немало…
– Пешком?! – ужаснулся Олег. – Да тут верст двадцать, ты чего?!
– Обклался, городской, – злорадно отметил Гоймир. – Не трясись, верхами поедем.
– Дружище, – вкрадчиво поинтересовался Олег, поднимая со стола один из пистолет-пулеметов, – а ты на лошадь-то сможешь сесть? Тебе же штаны помешают.
– Ты про что это? – немедленно насторожился Гоймир.
– Не, мне правда интересно. – Олег, пряча улыбку, повернулся к столу, на котором россыпью лежали остроголовые пузатые парабеллумовские патрончики, – как у вас вообще получается верхом-то ездить? При таких-то штанах… Или вы их повыше подтягиваете? Или… в дамском седле?
Не оглядываясь, Олег нырнул в сторону – очень вовремя. Сумка Гоймира со шлепком впечаталась в стену, пролетев в десятке сантиметров от головы мальчишки. Тот сразу вскинул руки:
– Сдаюсь! Правда, прости. Сейчас поедем. А тебе это за то, чтобы не обзывался.
– Ладно, – буркнул Гоймир. – Ты поспешай давай, кони-то стоят…
Тропка вела по лесистым склонам, лишь изредка выходя на вересковые пустоши или пересекая речушки по расшатанным, не знавшим машинного колеса мостам. Ехать предстояло долго, да еще и заночевать в веси. Олег не имел ничего против, но Гоймир довольным не выглядел и ничем не пояснял своего недовольства, пока Олег прямо не спросил его:
– Ты чего такой кислый, словно квашеной капусты переел?
Гоймир искоса посмотрел на него, потом метко плюнул на закачавшуюся веточку папоротника и ответил:
– Гостимир говорил – сей день Бранка будет. Ввечеру.
Олег ответил не сразу. За последнее время он почти забыл, как выглядела та девчонка, с которой он бегал под дождем… и вот теперь вспомнил сразу, вспомнил при одном звуке ее имени.
И то, что он ощутил при этом воспоминании, его испугало. Потому что это могло быть только… HET!
– Ничего, завтра увидитесь, – равнодушно откликнулся он.
– Пень ты, коряжина вывороченная, – ответил Гоймир. – Долей ушибленный, потому и не любил никогда. А я как вижу ее – сердце вмах засекается… Йой, и чего я рассыпаюсь с тобой!
– Спасибо, обложил, – поблагодарил Олег. – Кстати, зря. Хотя я и вправду девчонок не любил. Гулять – гулял с ними, и все.
– Я тебя с собой кликнул, чтобы ты меня развеял, а ты чего творишь?! – почти взвыл Гоймир. – Это ж сколько я с ней еще не перевижусь-то?!
– Между прочим, ты этот разговор сам затеял… Что это? Слышишь?
Мальчишки остановили коней. Гоймир прислушался – и услышал то, что Олег засек еще до него – звук летящего вельбота. Не сговариваясь, они свернули под деревья. И почти тут же из-за сосен вынырнула хорошо знакомая обоим машина, шедшая точно над верхушками.
– Выглядывает, трупоед, – Гоймир следил за вельботом из-под руки. – Ух, нечисть смердючая…
Вельбот сделал круг в полуверсте от мальчишек и пошел, резко забрав на юго-восток. Далеко залетать не стал, почти сразу скрылся за деревьями, а потом растаял и звук.
– Дальше, – скомандовал Гоймир, толкая коня пятками. И еще раз зло покосился на небо, в глубине которого бледными пятнышками различались звезды.
…Скоро Олег начал жалеть о том, что согласился ехать. В седле он держался получше горца, но уж больно скучно было. Это его в здешних поездках доставало больше всего – выросшему в скоростном мире подростку до тошноты медленными казались здешние средства передвижения. Ландшафт и пейзажи стали угнетать разнообразием. Гоймир молчал, думая, судя по всему, о Бранке. Скакать галопом тут было невозможно, да и не признавали здешние пони-кони такой вещи, как «галоп» – он оскорблял их медлительное достоинство. Оставалось покачиваться в седле, зевать и думать о самых разных вещах.
О Бранке например.
– Смотри-ка, а это что? – вдруг привстал в стременах Гоймир. Олег передвинул на бедро ЭмПи и убежденно сказал:
– Зря ты не взял «шпагина».
На тропе лежали несколько лошадиных туш. Уткнувшись в дерево, стояла телега. Еще две или три валялись, опрокинутые набок. По всей тропе были разбросаны лохмотья и кучи чего-то серого, омерзительно воняющего…
Гоймир спешился и, на ходу доставая меч, подошел к одной из этих куч. Ткнул в нее…
– Хвост Переплутов! – гневно выкрикнул он, поворачивая к Олегу вспыхнувшее лицо. – То наше зерно, то хлеб! Его известью окатили!
– Данваны? – Олег огляделся.
– А подводчики-то где? – Гоймир ходил вокруг разора. – Нет, данваны случись тут – они б и подводчиков… да и не по чину им то, все одно что на ворота помочиться тишком…
– Поищи лучше. – Олег тоже спешился, перехватил ЭмПи с упором в бедро.
– Мертвяков-то? – Гоймир описал большой круг, вороша папоротник. – Ни пса тут не валяется. Ни живых, ни мертвяков не видать.
– А вот тут ты пролетел, друг мой, – Олег потянул воздух сквозь зубы. – Если ты их знаешь, то представь мне.
Гоймир повернулся.
С разных концов на тропу вышли восемь человек – восемь ребят примерно в возрасте друзей. На взгляд Гоймира так одеться могли только полоумные, а вот на Олега повеяло знакомыми ветерками с тусовки. По крайней мере, кислотная цветовая гамма, покрой одежды, приоткрытые рты и прыщи пробудили в нем почти ностальгические чувства. При всем при том эти восемь обормотов казались тут до смешного чужими – куда более чужими, чем Олег – в ковбойке, джинсах, сапогах-чунях и с пистолет-пулеметом.
Однако, у троих были обрезы охотничьих ружей, у остальных – солидные дубинки, явно частенько использовавшиеся. Движениями вся компания до такой степени напоминала рэперов, что Олег тихонько пробормотал:
