Судя по всему, харьковский Толя и дилижанский Саркис торговались уже давно. Я отозвал Саркиса в сторону, тихо спросил:
— А ты что, не зарабатываешь?
— Ну что я — с друзей буду брать? — возмутился Саркис. — Ты мне долю в деле дал, а я на тебе наживать? Только дорого он просит: торгуйся.
Я повернулся к картинно, но неискренне надутому Толяну, хотел согласиться, но Саркис меня опередил:
— Толя, если я не возьму, то никто в городе не возьмёт. Иди тогда на улице торгуй, с лотка — как раз твой уровень. Паоло, что в центре торговал, неделю как закрылся, конкуренции не выдержал. А кроме него остался только я.
— У терминала магазин открылся, — напомнил Толян.
— Так я им и управляю, — захохотал Саркис. — В доле я там, а главный пайщик в отъезде. Так что тоже со мной договариваться. Думай, в общем, насчёт скидок.
Толян вздохнул, уставился в потолок. С десяток секунд думал, шевеля губами, затем повернулся к нам и сказал:
— Давай пятнадцать пятьсот на круг — и забирай.
— Штуку скинул? — переспросил я. — Пятнадцать — и я деньги прямо сейчас считаю.
Деньги у меня действительно были с собой. Из тех пятидесяти тысяч, которые мне выделил Родман на оперативные нужды, десять тысяч я выдал под отчёт Дмитрию с Раулито, а восемь пачек по сто «карт» достоинством в пятьдесят экю каждая лежали у меня в поясной сумке прямо сейчас.
— Ладно, можете грабить, — махнул рукой Толик, явно не слишком сожалея, из чего я сделал вывод, что он этому товару не хозяин, а просто пускает его налево. — Коли эта шашлычная душа тут монополистом стал — куды теперь крестьянину податься?
— Давай, заносим товар, считаем. — Это уже Саркис, который решил времени не тянуть.
Мы вчетвером быстро перетащили в магазин ящики из Толянова «мерседеса», который он именовал «бенцем», разложили их содержимое на прилавке и верстаке. Толян не обманул — шесть автоматов двух типов, к каждому по комплекту навесного и по четыре магазина. Всё правильно, без обмана. Я взял в руки «сто третий», а Билл уже осматривал укороченный автомат. Всё было новым, с завода — не прикопаться. Тогда я достал из сумки три пачки по пять тысяч, протянул их Толяну:
— Считай.
Тот быстро, так, что пальцев не видно было, пересчитал все «карты» из каждой «колоды», убрал всё в свою сумку. Вот сноровка у человека!
— Как в аптеке, — объявил Толян после того, как деньги дематериализовались. — Обмыть бы надо!
— О чём разговор? Сейчас в кладовку всё закинем — и пойдём обмоем, — пообещал Саркис.
Обмывалась сделка недолго — суетливому Толяну надо было ехать к формирующемуся конвою, поэтому он просто чокнулся бокалом вина с присутствующими, довольно быстро его выпил, пожал всем руки, кроме Бониты, которой он руку поцеловал церемонно, — и ушёл к своей машине.
— Мы же их не собираемся продавать? — спросила меня Бонита, когда за Толяном закрылась дверь.
— Нет, разумеется, — ответил я. — Просто глушители есть ко всему в комплекте, что очень сильно облегчит нам жизнь. И мы можем всё это взять с собой на войну, никого не стесняясь. Разве что не следует афишировать заранее.
— Почему?
— Потому, что то, что нам подогнал Смит, тоже пригодится, — очень логично заверил я. — А так увидит, что у нас и без него всё хорошо, — и попытается забрать.
Не отказываться же от халявы? В принципе, Толян помог мне решить ту проблему, в решении которой мне отказало собственное начальство: предоставить новые русские автоматы для моей команды. Начальство опасалось, что в таком случае мою группу могут связать с ППД, а вот продажа оружия ворюгой-снабженцем на такую связь не тянула — поэтому, как выражался когда-то один мой знакомый, «лицо кавказской национальности», у нас «и волки сыты, и волки целы». Всё хорошо у волков, в общем.
Территория Ордена, г. Порто-Франко
22 год, 12 число 8 месяца, суббота, 23:00
Вечером мы всё же заявились в «Ла Румбу». Там было всё как обычно — громко, шумно, люди танцевали, народу было битком, яблоку негде упасть. Все братья Рамирес в полном составе сидели за большим круглым столом в углу, в компании ещё нескольких мужчин латиноамериканской внешности и целого выводка девиц. Мне они знакомы не были, но при виде Бониты один из них вскочил и приветственно замахал руками.
— Это Рикардо Мартин, пойдём — познакомлю, — сказала она, потащив за собой.
Когда мы подошли к столу, нас шумно поприветствовали, причём Маноло Рамирес отрекомендовал меня остальным как El Jefe. Рикардо и его товарищи вполне выдерживали гангстерский стиль в одежде — яркие гавайки, дорогие часы, какие уже появились в этом мире — электронный механизм в массивном обрамлении из золота и камней, зачёсанные назад и набриолиненные волосы. Девицы тоже потрясали размером серёг, у всех, как на подбор, в виде колец, глубиной декольте и очень незначительной длиной платьев, а также разными оттенками смуглости кожи. Впрочем, и сами братья Рамирес вне военно-полевых условий выглядели вылитыми бандюгами, как и подобает владельцам ночного клуба в таком месте.
Рикардо был в этой компании явно за главного — самые большие часы, самая толстая цепь на шее, самые вальяжные манеры, самая модная эспаньолка. Трое сидевших с ним отличались в основном крепостью сложения, и если бы не стиль одежды и причёски, то больше бы напоминали кого-то вроде десантников.
Рикардо Мартин подсел к нам и тихо — так, чтобы никто не слышал, — сказал, что связь с центром у них уже есть, работает через ретранслятор в Нью-Рино, поэтому при необходимости я могу просто устроить себе разговор с разведуправлением. Для этого нужно просто зайти в их контору, а дальше они сами всё устроят. Кроме того — они здесь находятся и как дополнительное силовое подразделение, так что, в случае чего, на них можно рассчитывать. Я пообещал, что побеспокою их лишь в самом экстренном случае, а пока достаточно «услуг связи». Заодно поинтересовался, какова реакция местного криминала на появление конкурентов, — на что Рикардо ответил, что криминал пока молчит в тряпочку, но делать выводы ещё рано.
Веселье за столом постепенно переходило из фазы «все сидят и пьют» в фазу «все сидят и пьют с девицами на коленях» и приближалось к фазе «все сидят и пьют, девицы танцуют, многие из них — на столе». Но, впрочем, учитывая, что краткий блиц-опрос выявил происхождение девиц от Венесуэлы до Колумбии и от Мексики до Доминиканской Республики, ожидать от них, что они будут сидеть чинно и благородно, не стоило. Ну не из тех они краев. Удивляться такому их поведению — это как удивляться восходу солнца, а воспринимать их надо доброжелательно и с пониманием: у них темперамента на десяток среднестатистических европеек у каждой, его куда-то девать надо — вот и пусть танцуют.
