– Ладненько, – Михаил скрыл невольную обиду за привычной улыбкой. – Иди спать. И не надо придумывать глупостей. Без них хлопот хватает.
Как ни странно, девушка послушалась и быстро скрылась в доме. Михаил еще некоторое время посидел в одиночестве, затем тоже поднялся и отправился в отведенную ему каморку.
Вот только сон пришел не сразу…
Шли больше извилистыми тропинками, порою же не находили и их, и тогда шагали прямо между деревьями и кустами, всматриваясь, безопасна ли вокруг растительность. Хорошо хоть, народ был опытным, всякую гадость замечал заранее, знаком показывал, что необходим обход. Но путь от этого казался бесконечным. Небольшой отряд выступил из Фрязина перед самым восходом солнца, однако был уже полдень, а до цели предстояло шагать еще километра два. Да и то, если пленные не соврали. Пусть их участь в таком случае была печальной, однако мало ли, – вдруг в лесном тоннеле отряду попались исключительно мазохисты-самоубийцы? Кое-кому из жителей Фрязина доводилось бывать в этих местах, и потому в придачу к пленникам шли еще и свои проводники.
– Кирилл, Изяслав, давайте, как договорились! С богом!
План вчерне наметили еще между вечерними делами, уточнили утром; оставалось самое сложное – выполнить его.
Одна группа шла в обход небольшого озера, на берегу которого находился лагерь, путь другой лежал через лес с противоположной стороны. Михаил должен был ударить в лоб. Старая как мир идея – окружить и уничтожить. Ну или в плен взять. По крайней мере, женщин. Хотя в противном случае тоже недовольных не будет.
На всякий случай Михаил взял в дорогу одноразовый гранатомет. Вдруг по пути попадется жук-медведь или какой-нибудь иной монстр, которого из автомата не взять? Весит «муха» немного, каких-то полтора килограмма. Однако Бог миловал, никаких крупных зверей отряд не встретил.
Ростислава монах оставил при себе. Когда у человека болит душа, можно ожидать от него любого безумства; лучше приглядеть, вовремя остановить, чем вообще потерять. В группе Кирилла – киборг со своей памятью очень хорошо ориентировался в лесу – шел Рамзан, а Петр с пулеметом и Ярополк находились при Изяславе. Дениса оставили во Фрязино под предлогом выздоровления, Влад и Улугбек находились при машинах, а женщин на дело Михаил вообще старался не брать. Впрочем, и местные были представлены исключительно мужчинами. Быть воином – вековая обязанность сильного пола.
Лес все тянулся, словно ничего другого на земле уже не осталось. Пару раз еще пришлось обойти сомнительные растения, потом впереди возникла поляна, которую осторожно обогнули по краю. По словам Сани из Фрязино, человека местного, знакомого с подобными местечками, высокая трава на ней цеплялась за ноги, опутывала неосторожных путников и при удаче была не прочь отобедать мясом. Обычно ей это удавалось. Вот только выступать в качестве обеда никому в группе Михаила не хотелось.
Еще раз пришлось сворачивать перед болотцем, на счастье, небольшим. Оно чуть колыхалось, пару раз выпустило пузыри вонючего газа, но было бессильно перед теми, кто даже не подходил близко к берегам.
– Теперь почти рядом, – шепнул проводник из пленных.
Руки немолодого разбойника были крепко связаны за спиной, а конец веревки находился у рыжебородого парня из Пригорка, потерявшего в лесном бою друга и потому весьма желавшего поквитаться со всеми лесными братьями.
– Ладненько, – Михаил тихо щелкнул предохранителем автомата.
По знаку монаха десяток воинов, составляющих группу, раскинулся в цепь. У каждого в руках появился или арбалет, или лук. Никто не собирался рисковать, ввязываясь в рукопашную схватку. Но теперь идти стало труднее. Когда передвигаешься след в след, вся ответственность за безопасность лежит на передних, поодиночке же каждому приходится следить за окружающим самостоятельно.
Где-то рядышком проходила относительно удобная дорога: разбойники не могли пользоваться узенькими тропами, когда возвращались с добычей. Как правило, трофеи старались захватить вместе с повозками, чтобы не заморачиваться переноской. Вот только фенакодусы у лесного люда не приживались. Многие животные привыкали к хозяевам настолько, что не давали оседлать себя другому. Упряжные еще кое-как слушались, но и их требовалось кормить, а лесные браться старались работать по минимуму.
Впрочем, разбойников можно было понять. По лесу проще передвигаться пешком, скакун в чащобе легко может превратиться в обузу. Конечно, любые трудности преодолимы, однако лесные братья явно не желали преодолевать что-либо, кроме опасностей при нападении на потенциальную добычу да, понятно, обычных проблем с выживанием. Народ здесь подобрался такой. Отчаянный, почти неуправляемый, чурающийся работы, зато вообще не ценящий чужую жизнь. А некоторые – и свою.
Наверно, даже самого хладнокровного человека перед боем посещает волнение. Потом оно куда-то исчезает с первым же выстрелом или с первым ударом, однако до этого мгновения – сильнее бьется сердце, и в кровь начинает поступать адреналин. Все ли было предусмотрено, все ли пойдет так, как предполагалось?
Если с первым бывает всякое, то со вторым вечные проблемы.
Чуть левее и дальше предполагаемого лагеря вдруг раздался шум, а затем грозно загремел пулемет.
– Быстрее! – Михаил первым, подавая пример, перешел на бег.
Он не забывал смотреть по сторонам: глупо влететь с разбега в расставленные хищные ветки. Но древесных хищников по дороге не попалось. А вот чуть в стороне послышался короткий вскрик и затем – шквал отчаянной ругани. Раз ругаются, значит, живы. Впрочем, на такой случай заранее обговорили, что ближайший воин должен немедленно двигаться на помощь попавшему в беду товарищу. В густые заросли опытный человек не полезет, а с редкими двое здоровых мужиков как-нибудь справятся. Все местные имеют при себе клинки. Лучшее оружие против древесных хищников – не считая огнемета.
Пулемет стал работать реже. Изредка подавал голос автомат, но в целом пик напряжения боя схлынул.
Монах буквально в последний момент заметил подозрительный кустарник и едва успел свернуть в сторону. Ветви разочарованно качнулись: добыча пронеслась мимо. А потом из-за деревьев прямо на Михаила выскочил крупный мужик, и указательный палец привычно надавил на спусковой крючок.
Пули ударили в упор, когда расстояние между противниками составляло от силы пару метров. Мужик по инерции еще несся вперед, рука с занесенным в последний миг мечом готовилась обрушиться на возникшую преграду, и монах резво отпрыгнул в сторону. На рухнувшее чуть позади тело смиренный воин Господа смотреть не стал. Покойников он навидался достаточно, да и агония диковинкой не являлась. Высматривать надо живых, мертвые опасными не бывают.
