Когда стихло шипение шлюзовых насосов нижнего уровня, один из створов, поскрипывая, отодвинулся в сторону, освобождая проход в подземный комплекс.
У всех бойцов отряда полевые датчики системы жизнеобеспечения, моргнув зелёными огоньками, погасли. Это значило, что газовая смесь в помещении признана вполне годной для дыхания. Наши сразу поспешили снять маски, чтобы сохранить оставшийся ресурс фильтров для экстренных случаев… И чуть ли не в один голос, хором прокляли того, кто калибровал значения датчиков. Дышать, конечно, этим воздухом было можно, но терпеть жуткую вонь – занятие не из приятных, мягко говоря.
Братья остались в шлюзовом ангаре вместе с Тегром и Тич. Обоих младших Дымовых сильно потрепало в последней схватке. Лёша только-только приходил в себя после сильного удара. Алексу вообще очень бы не помешала медицинская помощь. Тич, конечно, обработала ему раны на спине и вколола лошадиную дозу антибиота, но спайка ран полевым медицинским клеем – временная мера. Настоятельно требовалось отыскать какой-нибудь настоящий госпиталь и уже там подлатать бойца на совесть.
Зачисткой подземного комплекса занялись старшие. В тусклом мерцании редких мутных плафонов системы освещения перед их глазами всплывали мрачные картины. Если сверху, среди множества помещений, разделочные мясные цеха были скорее исключением, то здесь эту функцию выполняла почти каждая комната… Зелёные гады, обнаруженные в подземелье, выглядели неповоротливыми и жирными. Непомерно разожравшимися… Наверняка именно они занимались в своём племени вопросами… э-э… общественного питания. Расправа с отъевшимися мясниками не отняла много сил и времени. Но каково же было удивление старших воинов, когда они, перебив спящую охрану, добрались до центрального зала, переделанного в огромную клетку… Они встретили пищу зелёных аборигенов! Всё ещё живую еду…
Заметив какое-то движение в сумраке одного из коридоров, наши бойцы, оставшиеся в шлюзовой камере, вскинули трофейное оружие и приготовились к бою. Из темноты на них повалила целая толпа… И только Ильм, крикнувший «Свои!!!», вовремя удержал Тегра от метания осколочных гранат.
Один за другим из тьмы на свет выходили люди, облачённые в заношенные, много раз латанные гермокомбезы. Глаза освобождённых излучали страх вперемешку с лютой ненавистью. Можно было только догадываться, чего они натерпелись в ожидании своей очереди быть разделанными живьём… Это были воины. Мужчины и женщины разных возрастов, хоть и перепуганные, изнурённые голодом, но всё же воины. Весь их внешний вид и поведение буквально сигнализировали об этом. Толпа уже успела обзавестись прутьями, обрезками стальных листов, кусками арматуры, и, как только эти люди оказались в освещённом помещении, почти все они, не говоря ни слова, без какой-либо команды, разбились на группы по три-четыре человека и заняли позиции на входах-выходах в ангар. Их горящие от жажды мщения глаза не переставая шарили по сторонам в поисках ненавистных зелёных великанов.
Наши бойцы молча наблюдали за действиями бывших пленников, но своего оружия не опускали. До тех пор, пока не заговорил один из нескольких местных, что остались в центре ангара вместе с Ильмом и Виталием. Что характерно, лингвистические модули-переводчики не издавали ни звука… Ну, практически. Только когда говоривший употреблял в своей речи… э-э-э… непереводимый местный жаргон, тогда из динамиков сыпался русский мат. Выяснилось, что наречие, на котором эти люди общались, очень близко к славянским языкам родной соты наших бойцов…
Говорящий, по-видимому, лидер своих соотечественников, произносил фразы быстро, буквально выстреливал их. Имени своего он не назвал, лишь представился полковником некоей армии старков. Сначала этот полковник кратко, но достаточно пафосно сказал спасибо за освобождение своих людей и сразу же, без какой-либо паузы, отбросив официальный тон, по-деловому стал расспрашивать о боевой обстановке наверху, в лагере противника… И каково же было удивление бывших пленников, когда из… м-м-м… импровизированного доклада Ильма они узнали, что наши полностью уничтожили зелёных вместе с их главарём. Во взгляде полковника даже промелькнула тень недоверия ко всему, что сообщил восславянин, но сомнения недолго терзали командира освобождённых. Он быстро усвоил вводную информацию и принялся отдавать своим людям чёткие приказы. Бывшие узники мутантов тотчас же начали разбегаться по всему подземному комплексу.
Спустя минут двадцать в центре ангара выросла целая гора… Как показалось нашим бойцам, из всевозможного барахла. По большей части там были тяжёлые цилиндрические контейнеры с ручками для переноски, комбинезоны, пустые баллоны, видимо, для хранения сжатого воздуха, явное оружие энергетического типа и прочие, не особо поддающиеся описанию трофеи. Когда местные люди вновь собрались в ангаре и отрапортовали полковнику о выполнении приказаний, тот обратился к нашим воинам и предложил отправиться в куда более безопасное место. В укреплённый лагерь, базу армии старков.
Также он попросил наших принять участие в транспортировке жизненно необходимых трофеев. Коротко объяснив, что выживание в этом мире – занятие хлопотное, и пренебрегать любыми дармовыми ресурсами как минимум неразумно. Тем более что его самого и ещё нескольких человек людоеды поймали именно тогда, когда они пытались добраться до хранилища этой станции.
Наши не отказались, понятное дело, и уже через пять минут оправились в путь. Поверх своих комбинезонов они натянули местные гермоскафандры и шлемы, а всевозможными трофейными вещами… м-м-м… навьючились до предела своей грузоподъёмности. Переход, надо отметить, был долгим и утомительным. Причём за всё время караван сделал единственный привал, и то лишь потому, что полковник заметил – Тич уже на пределе, её физические силы попросту иссякли… Тяжело ей далось, в общем, это перемещение, хотя оно было вовсе не межпланетным. Так или иначе, вечером отряд наконец-то вышел к горному массиву. На вершине одной из скал, несмотря на сгустившиеся сумерки, можно было различить некие строения, напоминавшие базу или станцию. Туда все и поднялись, используя для этого что-то вроде лифтов, такие металлические ящики с канатами…
Не случилось никакого радушного приёма и тем более празднования в честь гостей-освободителей. Как, впрочем, и не было заметно особой радости у встречавших. Возвращением в лагерь большой группы выживших никто не восторгался. Создавалось впечатление, что всё произошедшее ничем не выделилось на фоне повседневной обыденности. Какое-то подобие оживления поднялось, когда встречавшие сообразили, сколько цилиндрических контейнеров притащил с собой отряд. Как позднее выяснилось, эти контейнеры оказались универсальными топливными элементами для реакторов системы жизнеобеспечения станций.
