В «окне» перед ним появилась мерцающая надпись. Свет в рубке потускнел, потеряли яркость «живые окна». Судя по движущейся картинке, «глаз» падал.
— Эй-эй, что такое? — заволновался Шави. — Что творится с нашей любимой машинкой? Я готов ответить на твои вопросы, дорогая, только не сердись, если вдруг ошибусь.
— У меня появились два кругляшка, — сказала Айза и хлопнула ладошкой по «живому окну». — Нажала оба.
Свет в рубке погас, «живые окна» совсем потускнели, картинка, передаваемая «глазом», надвинулась, моргнула и превратилась в сплошную черноту.
— Ты что наделала?! — завопил изобретатель. — Не трогай больше ничего!
Он лихорадочно застучал пальцами по «живому окну», наугад «отвечая» на бесчисленные вопросы, что задавала ему машина. Внезапно свет в рубке вновь загорелся, «живые окна» набрали яркость.
— Так-то лучше, — уже спокойным голосом прокомментировал Шави.
Прошло какое-то время, в течение которого никто не двигался с места. «Глаз», судя по всему, снова мог летать сам. И вообще все стало как раньше. Только в «живом окне» Шави появились меняющиеся цифры. И насколько Роди понимал, цифры эти вели обратный отсчет. Изобретатель задумчиво потыкал в них, потом поскреб подбородок, но сказать ничего не успел: в «живом окне» перед ним вспыхнули огни, которые он уже видел раньше. Теперь «глаз» самостоятельно их нашел и начал облетать по кругу. Вскоре стало ясно, что именно они нашли.
— Еще гетманы, — с удивлением констатировал Шави. — Стоят лагерем, но такое впечатление, что до этого шли в нашу сторону. До них, правда, еще далеко, можно на некоторое время отвлечься. А то я уже что-то совсем ничего не соображаю. — Он поднялся с кресла, настороженно глядя в экран.
Роди посмотрел на Айзу. Та сидела, крепко вцепившись в подлокотники.
— Что-то слишком много всего навалилось, — сказал Шави. — Аж ноги подкашиваются.
Роди тоже чувствовал, что на смену радостному возбуждению пришли усталость и опустошение. Требовалось сесть и все хорошенько обдумать.
— Давайте отдохнем и поедим, — предложил изобретатель. — Они теперь сюда доберутся еще не скоро. А нам к тому моменту надо хорошенько подготовиться.
За обзорными окнами стало заметно темнее. По всей видимости, к машине подкрадывалась ночь.
— А если они в темноте придут? — спросила Айза, выбираясь из кресла.
— Я тоже об этом подумал, — кивнул Шави. — Но надеюсь все-таки, что ночью они носа из лагеря не высунут. Панцирные волки ночью никого не боятся, а в пустыне их немало. Будем дежурить по очереди. Отправляйтесь спать, а я пока схожу проветрюсь да попробую разобраться, как нам дальше обходиться. Не нравятся мне эти цифры. Словно машина решила еще немного поработать, а потом лечь спать. Мешок с харчами заберите — я себе вот «лучезарки» взял, мне хватит. Как очередь придет, Роди, — разбужу.
Роди с девушкой ушли в казарму, устроились на койке.
— А тебе не страшно? — Айза прижалась щекой к его груди.
— Что?! Конечно нет! — Он хмыкнул. — Ты же видела, как мы с ними легко разобрались. Пока мы на корабле, никто нам не страшен.
— А самого корабля ты не боишься?
Вместо ответа Роди засмеялся. Девушка приподняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Ну серьезно, Роди. Он такой огромный, непонятный, будто не из этого мира.
— Не выдумывай. Ты просто не привыкла. Когда я только нашел его, тоже слегка опасался. — Роди вспомнил, как страх выгнал его из коридора и заставил ночевать снаружи, но признаваться в этом возлюбленной не собирался. — А потом я понял, что это просто машина, огромный сендер, только без колес. Ты же не боишься сендера?
— Нет.
— Вот видишь. Мы с Шави уже почти разобрались, как управлять кораблем, — Роди грустно вздохнул, — только никак не можем заставить его двигаться, чтобы уехать отсюда. Вот гетманы отстанут от нас, тогда и займемся этим.
Айза снова легла. Оба какое-то время молчали. Потом она спросила:
— Ты правда думаешь, что есть такие земли?
Роди сразу понял, о чем речь. Он и сам все время думал о рассказе изобретателя. Могло ли такое быть, что Погибель обошла стороной какие-то земли? Роди не знал, насколько велико пространство вокруг. Слышал от дяди, охранников фермы, небоходов, что Донная пустыня велика, но еще есть огромная Пустошь. Припоминал случайно подслушанные разговоры про города: Херсон-Град, Минск, Киев и далекую Москву. Знал, что есть и другие поселения людей, большие и малые. И всюду Погибель оставила свой след. Существуют ли такие места, где она не побывала?
— Не знаю, — честно сказал он. — Но если они есть, мы обязательно найдем их. — И почувствовал, что сам в это верит. Неспроста же он наткнулся на корабль.
До прихода изобретателя поспать ему так и не удалось.
— Эй, хватит тут миловаться! — гаркнул Шави, войдя в казарму. — Давай, ветровой, топай в рубку, наблюдай за гетманами. И не вздумай заснуть!
Роди нехотя поднялся с койки.
— Как думаешь, когда они от нас отстанут?
Шави стал устраиваться спать, подбил подушку, расправил покрывало, потом посмотрел на товарища:
— Чего стоишь? Хочешь, чтобы гетманы пришли и ты смог сам у них об этом спросить?
— Нет, я просто…
— Раз «просто», так иди уже! Завтра отстанут.
Роди с Айзой в изумлении уставились на Шави.
— Правда?!
— Конечно. Я через «глаз» общался с их предводителем.
— Ты врешь! — недоверчиво улыбнулся Роди.
Шави закатил глаза и завалился на койку.
— Проваливай, дитя безмозглого маниса. Само собой, я вру. Откуда мне знать ответ на твой глупый вопрос?! — Он демонстративно отвернулся.
Роди состроил ему морду, потом подмигнул Айзе и вышел. По пути заглянул в столовую и захватил несколько полосок сушеного мяса.
Предусмотрительный Шави оставил для него выдвинутое кресло возле «живого окна», показывающего то, что видел летающий «глаз». С наступлением темноты картинка поблекла, потеряла все цвета, кроме белого, черного и всевозможных оттенков серого. «Глаз» рассматривал ту часть пустыни, где раскинулся лагерь гетманов. Песок выглядел серым полотном, люди и манисы — белыми фигурками, огни костров — дрожащими черными цветками. Изобретатель заставил «глаз» кружить над ними.
Поначалу Роди с интересом наблюдал за перемещениями людей по лагерю. Угадывал, что делают гетманы в тот или иной момент, приближал и удалял картинку. Иногда хотелось направить летающего наблюдателя прямо на них и посмотреть на реакцию. Роди с трудом сдерживал смех, представляя испуганные лица разбегающихся в ужасе гетманов, сталкивающихся, падающих, путающихся в собственном оружии. Поборов искушение, он все же решил не рисковать. Неизвестно, сколько еще «глаз» осталось в запасе у корабля.
