«Насчет богов, кстати», подумал Серый Суслик. «Не боишься, что они разгневаются, что ты так нагло провозгласил себя одним из них?»
«Не боюсь», ответил Каэссар. «Я живу не первую тысячу дней, и я видел, как люди списывали на деяния богов много разных явлений. Но почти всегда для них находилось естественное объяснение. А в тех случаях, когда оно не находилось, я полагаю, что оно было, просто осталось неведомым. Видишь ли, люди не любят признаваться в том, что они не знают чего-то важного. Если каждый раз объявлять непознанное происками богов, жить становится легче. Не надо размышлять, анализировать информацию, строить и корректировать планы. Гораздо проще сказать себе: `На все воля божья', и больше ни о чем не думать. Людей, стремящихся к истине, не так много. Типичному человеку важно не понимать, а думать, что он понимает. И боги — отличный способ создать иллюзию такого понимания. Боги существуют, это несомненно, кто-то же устроил Большой Взрыв на заре времен. Но я полагаю, что почти все, что традицонно объявляют деяниями богов, на самом деле вызвано естественными причинами. Боги не вмешиваются в повседневные дела людей, как хороший руководитель не вмешивается в повседневные дела своих подчиненных».
«То, что ты собираешься натворить, трудно назвать повседневным делом», заметил Серый Суслик.
«Ты прав», согласился Каэссар. «Но я уже переворачивал мир один раз, и я не заметил тогда никаких признаков божественного вмешательства. Много раз мне казалось, что боги меня поддерживают, еще чаще мне казалось, что боги выступают против меня, но проходило время, и я понимал, что боги здесь ни при чем, что мне мерещилось их вмешательство, потому что я плохо понимал суть происходящего. Ни разу не бывало, чтобы мне явился бог, представился по всей форме и начал говорить что-нибудь дельное. Если так случится — я прислушаюсь к его голосу, но пока этого не случилось, я буду считать, что богам нет до меня дела. И еще одно. Я не считаю богов злобными, завистливыми и ограниченными, я о них лучшего мнения. И я верю, что если боги решат мне воспрепятствовать, они сделают это только потому, что им не понравится суть моих деяний. Но не потому, что их возмущает, кем я себя называю. А если я неправ — что ж, мне не впервой расплачиваться за ошибки. Но если я прав, наше возвышение пройдет проще, да и потом будет проще. Эльфийский вопрос рано или поздно придется решать, скорее всего, окончательно».
Каэссар неожиданно развеселился, почему-то фраза «окончательное решение эльфийского вопроса» показалась ему очень забавной. Серый Суслик уловил, что это как-то связано с мифами первой эпохи, которые в дни юности Каэссара уже были преданиями седой древности.
Каэссар потянулся к каким-то новым струнам виртуальной реальности, Серый Суслик внезапно почувствовал, что парит в черной пустоте, пронизанной звездным светом, сбоку светит солнце, но его свет почему-то не разгоняет тьму. А внизу, далеко-далеко, раскинулся гигантский шар, причудливо раскрашенный белыми пятнами облаков, синими пятнами морей и океанов, и черными пятнами континентов. Каэссар сделал что-то неясное, облака исчезли в мгновение ока, и Серый Суслик видел под собой весь мир, это было как гигантская карта в натуральную величину. Впрочем, в виртуальной реальности трудно говорить о том, какой размер натурален, а какой нет. Серый Суслик вспомнил, что позавчера, когда он впервые подключился к этой реальности, в его затуманенном мозгу среди прочих картин мелькала и эта, он тогда еще как-то приблизил изображение…
Земля Барнарда рванулась вверх, а может, это Серый Суслик стал падать. Небольшое серо-зеленое пятно в центре сине-черного шара расползлось на все поле зрения. Серый Суслик вспомнил карту в учебнике, что он украл из балагана доброго господина Роджера Стентона и хранил в тайнике под лавкой. Он понял, что видит континент, который принято называть словом «Барнард». Но Барнард — это на самом деле весь мир, а обитаемый континент составляет лишь ничтожную его часть.
«Так и есть», подтвердил Каэссар. «Колонизация началась с одного континента, отцы-основатели полагали, что со временем их потомки заселят всю планету, но этого не случилось. Воли их потомков хватило только на один континент, да и то восточное побережье обратно загадили. И свой генотип на этом побережье тоже загадили, стали пучеглазыми и лопоухими, на людей непохожими. Если бы отцы-основатели виделм этот позор, у них бы сердца кровью обливались. Но ближе к делу».
Мир снова рванулся вверх, виртуальное тело Серого Суслика падало на один из крупных отрогов хребта Дырявых Гор, далеко выдающийся на запад. Шарообразность мира больше не ощущалась, теперь он выглядел плоским, как карта. Вот на карте проявился Нюрейн, чьи воды скатываются с северного склона этого отрога, вот появились мелкие речки и ручьи, впадающие в могучую реку. А вот карта осветилась множеством разнообразных значков, в первое мгновение они казались бессмысленными, но вскоре Серый Суслик понял, что достаточно выразить интерес к тому или иному значку, и он тут же становится понятным. Вот так обозначается дом, в котором они находятся, а вот так — эльфийская армия, удаляющаяся на восток со скоростью, обычной для пешего войска. А вот какое-то орочье стадо, погрузив вигвамы на телеги, движется на юго-запад, переселяясь на новое место.
«Не какое-то стадо, а твое родное», уточнил Каэссар. «А вот экспедиция Питера Пейна. Она уже пересекла опасные земли, дальнейший путь должен пройти без приключений. Через неделю будут в Барнард Сити. Представляю, как изумятся ученые, когда Пейн вывалит им всю информацию».
Внезапная мысль кольнула страхом сознание Серого Суслика.
«Будет еще одна экспедиция», подумал он. «И на этот раз в Оркланд придут не один жрец и два рыцаря, а десяток жрецов и сотня рыцарей. Твои роботы не смогут их остановить».
«Роботы не смогут», согласился Каэссар. «А силовое поле сможет. Я приказал ему включиться, когда мы выйдем из охраняемой зоны. Пейн сильно удивится, когда снова уткнется в ту же самую преграду. Жертвы станет приносить… Скорее всего, рыцари найдут запасной вход, взорвут стену, будут долго изучать механизмы, а потом поймут, что подземный коридор тоже перекрыт силовым полем. Представляю, какие обряды они станут здесь творить. Пейн-то до сих пор думает, что проход ему Шива открыл в благодарность за принесенную жертву. Искренне сочувствую оркам, которых они с собой приведут. О! А это что такое?»
Внимание Каэссара привлек одинокий значок в двух днях пути на юг. Карта приблизилась и перестала быть картой, теперь Серому Суслику казалось, будто он висит в воздухе на высоте орлиного полета, только орлы не летают ночью. Вся нижняя половина видимого мира была равномерно-черной, лишь в одном месте, прямо под ними, жарко полыхал огонь маленького костерка, разведенного по всем правилам — в низине, чтобы ни с одной стороны его не было видно дальше, чем на пятьсот шагов. Очевидно, разведчик расположился на ночлег, но что делает разведчик так далеко от всех стад?
