Лайон де Камп - Башня Занида

"Стоять!" - приказал Мишель.

И цепод замер по стойке "смирно", прижавшись спиной к полке со стеклянными сосудами. Эксперимент ужался! Это было поразительно: безрукий, безногий, практически бесплотный человек обрел сипу!

Мишель понял, что способен победить противника. Борьба предстоит неслыханная, но победа останется за ним!.. Тем не менее происходящее показалось ему неправдоподобным. Неужели цеподы, даже не усыпленные гипнотическим воздействием, проще говоря, не загипнотизированные, поддаются внушению?! Мишель ничего не знал об этом; во всяком случае, ему никогда не доводилось слышать о каких-либо экспериментах в этой области. Возможно, мозг излучает так мощно потому, что лишен балласта всего остального тела? Мозг мог только мыслить стократ интенсивнее. Как бы там ни было, результат однозначен.

Мишель воспрянул духом.

Цепод прижался спиной к полкам с банками и не шевелился, словно пригвожденный к пыточному столбу. Мишель сконцентрировался и пустил в него первый метательный нож:

"Давно я здесь? Отвечай!"

- Пятнадцать дней... - бесцветным голосом пролепетал цепод.

"Когда тебя пересадили в мое тело? Ну, быстро!"

- Два дня назад...

"Сколько времени длится операция?"

- Три часа...

"Кто оперирует?"

- Серый брат...

"Это значит - серый карлик?"

- Да, профессор Флясс...

"Почему для моего тела избрали именно тебя?"

- Я препаратор... Изучаю проблему искусственного нервного возбуждения... Кроме того, профессор держит меня под рукой, чтобы самолично следить за сохранностью этого тела...

Цепод говорил как машина. Казалось, он не может самостоятельно остановиться. Он монотонно бормотал:

- Через некоторое время, даже, я думаю, вскоре, профессор заберет у меня тело и вернет ему голову, только уже с другим мозгом... Этот мозг два дня уже как в банке, он усыплен, - чтобы меньше его травмировать... Через восемь дней его пересадят в твой череп и привьют на твое тело точно так же, как привит сейчас я... Таким образом эта другая личность сможет использовать твою внешность и выполнять весьма полезные нашему делу задания, пользуясь полным доверием землян...

Что-то заело. Цепод выдавил еще несколько бессвязных звуков и замолчал с открытым ртом и выпученными глазами.

Пришлось Мишелю "завести" его снова:

"Ты постоянно твердишь: другой мозг, другая личность. Кто это? Чей мозг должен занять мое тело? Мозг цепода?"

- На этот раз нет. Мы можем это сделать: я тому свидетельство - живу в симбиозе с твоим телом... Но на этот раз решено пересадить в твой череп мозг другого человека...

"Кто этот человек?"

- Один старый безумец. Ему нужна новая молодость, чтобы истребить человечество. Его проект весьма остроумен, надо признаться. А в остальном - он законченный сумасшедший. Тем не менее, он большой ученый. Что-то вроде свихнувшегося Фауста. Он много для нас сделал, а когда получит твою молодость и твое тело - будет творить настоящие чудеса...

"Как его фамилия?"

- Виктор Ланс...

Вот это да! Мишель хорошо помнил бородатого старика, насмешившего Вселенную своими маразматическими проектами: старый осел всерьез считал человечество нечистым и носился с идеей его уничтожения для блага "чистого разума". За много веков сотни романистов создали устоявшийся стереотип "безумного ученого". Так вот Ланс представлял собой обобщенный, а затем материализованный образ такого маньяка. Давненько о нем ничего не было слышно...

"Где он сейчас?"

- Умер. Собственно, умерло его тело, а мозг законсервирован и в отличном состоянии: конечно, если не считать безумия... Сосуд с его мозгом стоит на попке как раз под тобой...

Мысли Мишеля смешались. Он ощутил что-то вроде головокружения. План возник тут же, оставалось воплотить его в жизнь. План безумный, но он не более безумен, чем ситуация, в которой он очутился, и если все получится...

"Несчастный! Ты перепутал сосуды!"

Цепод не шелохнулся. Он молчал, открыв рот с дряблыми губами.

"Что скажет профессор?!"

Цепод выдавил:

- Он будет в ярости...

"Да, он будет вне себя! В наказание он и тебя заточит в банку!"

- Не надо, я не хочу!..

"Ну так поменяй банки местами! Они совсем одинаковые, и профессор ни о чем не догадается! Поставь нижнюю банку на место верхней - и все!"

- Значит, верхнюю банку поставить на охлаждаемую плиту, а...

"Охлаждаемая плита?"

- Да, для лучшей сохранности мозг охлаждается...

"Вот именно! Хорошо, что тебе вовремя пришло в голову рассказать мне об этом! Еще немного - и я, Виктор Ланс, оказался бы в сложной ситуации!"

- Да, господин профессор Ланс!..

"Но ведь это я должен быть законсервирован, а Мишелю Местре положено находиться на нижней полке, правда?"

- Да, господин профессор...

"Мы ничего не скажем профессору Фляссу. Каждый может ошибиться: один мозг похож на другой как две капли воды. Ты не виноват."

- Не виноват, господин Ланс...

Мишель чувствовал себя на пороге блистательной победы... или сокрушительной катастрофы. Теперь все зависело от цепода.

Подчиненный воле Мишеля цепод шатался как пьяный. Руки его судорожно подергивались. Исправляя внушенную "ошибку", он легко мог допустить другую, чудовищную и теперь уже непоправимую: он мог выронить сосуд! Мишелю стало страшно.

Беспокоило и другое: а вдруг резкая смена температур погубит его? А может, профессор научился отличать один мозг от другого? А что будет, когда приток плазмы прекратится? А что, если...

Поздно. Цепод, двигаясь как автомат, шагнул к нему. Мишель, если бы мог, закричал бы от ужаса! Один неуверенный шаг, другой, третий... Поле зрения закрывает белый халат...

Вот поднялись руки... Вытянулись вперед, к нему... Пуговица на рукаве халата касается сосуда, слышится тихий звон... И вдруг - грохот!

Со страшным шумом банка с мозгом Виктора Ланса ударяется об пол и разлетается вдребезги!

Руки опускаются. Хватают его банку.

"Нет! Не надо!! Это не я!!!"

Вспышка молнии - и темнота. Словно перегорела лампочка. Вой сирены... Тишина.

Снова гаснут все чувства. Остается только ощущение жестокого холода, медленно и неотвратимо пронизывающего, накатывающегося, напоминающего о зиме, инее, о муках замерзающих, а потом начинает идти снег, и хлопья падают медленно-медленно, так что кажется, что ты взлетаешь в небесное ничто и вступаешь в пустоту, пустую до тошноты, пустую-пустую...

"Снегопад прекратился! Я лежу на длинном белом склоне, он уходит полого вниз, в долину, а долины отсюда не видать, она слишком далеко подо мной..."