- Верховный Экклезеарх, - послышался голос пилота-сервитора. – Мы приближаемся к цитадели. Будьте добры приготовиться к посадке.
- Отлично, - кивнул он в ответ и откинулся на спинку своего роскошного кресла.
Под внешним его спокойствием скрывалась абсолютная спутанность мыслей. Ход событий был близок к тому, чтобы выйти из-под его контроля, и ЛаХэйн опасался, что чем сильнее он сожмет руку, тем больше бед просочится сквозь его пальцы. Для успеха его Великого Замысла было необходимо, чтобы он лично взял на себя контроль ситуацией – и не было лучшего места для этого, чем его святая святых, его превосходное убежище и лаборатория, его Цитадель Пустоты. Лорд дьякон оставил Веника в городе, назначив его временным губернатором Невы. Надменный декан знал, как обращаться с людьми и знал, чем забивать им головы, пока ЛаХэйн работает за кулисами. Остается надеяться, что он управится со всем делами, даже не смотря на смерть бедного глупого Эммеля.
Сомнения не покидали его голову. Кто виноват в том, что все обернулось вот так? Если по-хорошему рассмотреть суть, то вину можно было смело бросить именно к его ногам. Если бы его приказы не были столь строги, если бы он позволил Сестрам Битвы убить колдуна на месте, как только те обнаружат его, то тогда бы его тщательно продуманный план не трещал бы по швам и не был бы так близок к разоблачению. Он нахмурился, отгоняя прочь эти мысли. Нет, сейчас не время быть неуверенным. Если на ком и лежит вина, то на этой женщине Мирии. Это ее беспечность позволила колдуну сбежать, сеять смерть и разрушения… Жрец глянул в окно, и, увидев цитадель, изобразил тонкогубую усмешку. По крайней мере, он сумел извлечь хоть какую-то пользу из этого всего. Тайная связь Вона с Шеррингом всплыла на поверхность, что позволило объявить второго врагом. Единственное, что теперь представляло опасность – сам Вон, которого необходимо было устранить.
Шаттл, летя сквозь черный пепельный дым, устремился к высокому вулканическому конусу, а ЛаХэйн не переставал думать о своем бывшем протеже. Вон несомненно вернется в цитадель. Начиная еще с момента побега и заканчивая полетом на Неву, он знал, что задумал Торрис. Встреча учителя и ученика была лишь вопросом времени.
- И на этот раз все будет кончено, - сказал он вслух.
Колокольный звон пронесся по платформам Цитадели Пустоты, достигнув ушей скрывающихся на верхних ярусах Сестер Битвы.
- Самое время, - усмехнулся Вон. – У Виктора и впрямь превосходная интуиция. Я всегда восхищался ею.
Изабелла поколдовала над гололитической панелью управления, дабы получить хоть какое-то объяснение происходящего.
- Общее оповещение, сестра Мирия, - сказала она, читая глифы. – На одну из посадочных платформ приземляется судно.
- Могу показать, - предложил Вон. – Все экраны связаны меж собой главной сетью. Кормильцы используют их, дабы крутить по ним свои надоедливые гимны. С вашего разрешения, конечно.
- Приступай, - приказала Мирия.
- Прошу прощения… - псайкер обошел Изабеллу и изменил настройки приборов.
Изображение сменилось наружной, плоской и блестящей посадочной площадкой. Через мгновение, когда шаттл опустился на площадку и оказался на виду, почтенная стража в рясах кормильцев выстроилась перед ним. Изображение было беззвучным. Крылья судна сложились, поднявшись вверх, и когтеобразные посадочные шасси выдвинулись, перед тем, как судно приземлилось. Мирия вгляделась. Человек, спускающийся по трапу челнока, был ни кто иной, как Виктор ЛаХэйн.
- Теперь ты признаешь правдивость моих слов? – спросил Вон.
Он отошел от пульта управления, медленно уходя из ореола освещения.
- Может, в этом и есть доля правды, - нехотя признала Кассандра.
Мирия взглянула на колдуна, затем снова на гололит. Это был миг, которого он ждал - ни одна из сестер сейчас не смотрела на него. Виктор постоянно повторял, что умение выждать нужный миг всегда было признаком гениальности. «Ключ к величию, - вещал он, - умение терпеть, выжидать переломного момента. Ударив в этот миг, ты повергнешь в смятение своих врагов».
Так и есть. Они помыкали им, унижали и осмеивали с того самого момента, как вытащили из-под обломков, но это все происходило лишь потому, что он сам позволял им делать это вплоть до этой самой секунды. Даже умные и бдительные сестры Пресвятой Девы-Мученицы могут ошибаться, и он с радостью докажет им это.
Две вещи произошли одновременно. Ментальное пламя, что восстановил Вон за последние несколько часов, ворвалось в помещение, озарив его стены и сбив женщин с ног. В тот же миг Вон оказался возле того самого вокс-пюпитра, хлопнув по нему рукой и активировав аварийный клаксон.
Вдогонку за ним устремились выстрелы, но он уже выбежал из заброшенной операционной в разоренные коридоры. Вон хорошо знал располагающиеся здесь тайные лазы, и он тихо рассмеялся, представив себе, что будет, когда переполошенные на нижних уровнях кормильцы доберутся сюда.
Ярость Мири не знала предела. Воя, как дикая львица, она, стоя прямо под направленным на нее ливнем огня, посылала выстрелы смертоносного пламени в ответ агрессорам. Ее гнев, коему она дала волю, был воистину ужасен, ее злость - более на саму себя, нежели на врагов - осветила коридор наряду с огнем плазмы.
Боевые сестры покинули заброшенную медицинскую лабораторию, когда появились посланные их задержать кормильцы. Передовой их отряд прибыл на лифтах-подъемниках – они, не став ни в чем разбираться, сразу же атаковали незваных гостий. Атаковали, за что и быстро поплатились своими жизнями, ведь они не были ровней разъяренным сестрам Катерины. Но это было лишь начало. Люди в серых рясах прибывали один за другим, приводя с собой своих ищеек. Разумы закованных в кандалы пси-рабов были опущены до анималистического уровня: передвигаясь на четвереньках и издавая звериный вой, они посылали в сестер иглы психокинетической силы.
Вооружение кормильцев было весьма внушительным, как для простых священников. Недостаток своего боевого опыта, который сестры не могли не заметить, они компенсировали такими редкими оружиями, как, например, болтерные арбалеты, сверкающие своими филигранями. Жужжащие электро-колья, длинной с руку Мирии каждый, дождем хлынули в замкнутый коридор, рикошетя от стен и высекая искры горячего голубого света. Целестинка услышала гневное проклятие у себя за спиной, где Изабелла схватилась за кол в своем плече, волчком крутанувшись на месте. Солдаты-священники были все ближе, их натиск давил все сильнее, вынуждая женщин все дальше отступать вглубь железного отсека.
