воздух трофейный дрон, передал управление Пестику, чтобы занять его мысли и руки работой, и приказал корректировать стрельбу по украинскому ротному опорнику, который находился от нас в четырех километрах. Пых развернул два 120-миллиметровых миномета, и уже через полчаса после вылета «птички» в сторону противника летели минометные мины.
Несколько раз ухнул танк, но потом от стрельбы танковыми снарядами отказались, потому что их и так во время штурма укрепузла было истрачено аж двенадцать штук. Танкисты пошли в бой, имея только те снаряды, что были в автомате заряжания, то есть всего двадцать два «пряника». По штату должны были быть еще двадцать три снаряда, которые хранятся вне автомата заряжания, но их никто брать не стал, потому что со снарядами на фронте напряженка. В итоге у Шута сейчас было всего девять осколочно-фугасных снарядов.
Тем временем командование укропов раздуплило, что что-то идет не так. На все вызовы по рации они слышат только, что батальонный опорный пункт взят под контроль гвардейцами княжества Монако и переговоры надо вести при помощи МИДа непосредственно с князем Монако Альбером II.
На той стороне кричали русским матом, выясняя, что произошло. В ответ Джокер, которого я поставил на рацию, отвечал, что неразумие москальскую мову и просит размовляты с ним на французском или английском языке. В ответ неслись проклятия и угрозы приехать, всех убить или отдать под суд. Джокер лишь скептически хмыкал и кричал в ответ «Велком ту хелл», а потом еще и фальшиво распевал «Марсельезу», слова которой в русской транскрипции я ему накарябал на обрывке листа о награждении какого-то там капрала Виталия Скакуна званием Героя Украины.
К одиннадцати утра радар, установленный на пожарной каланче, засек прилет украинского БПЛА. Я дал направление бойцам, и они загасили украинскую «птичку» дронобойками. Система противодронной борьбы на украинском опорнике была выше всяких похвал. Нам бы такую в наш ОДШБ, и потерь от вражеских сбросов стало бы в разы меньше.
Польскими специалистами была установлена система SPOTTER RF С40, один такой радар может заменить двадцать инфракрасных камер. Легкие, элементарно монтирующиеся радары этой серии отлично подходят для обеспечения безопасности периметра и защиты не только от БПЛА, но и от вражеских ДРГ. Радар SPOTTER RF может обнаруживать транспортные средства и людей.
Вместе с радаром SPOTTER RF были установлены и акустические РЛС DroneShield, они прекрасно работают вместе. Датчики DroneShield распознают уникальные звуковые свойства общих типов БПЛА. Они слушают окружающее пространство и сравнивают со звуковым образцом. Если соответствие найдено, система выдает оповещение и записывает идентифицирующую информацию о самолетах или БПЛА.
Мгновенное оповещение производится независимо различными методами, включая SMS, электронную почту или существующую систему управления на видеомониторы. DroneShield легко интегрируется в установленную систему безопасности. Всенаправленный датчик DroneShield погодоустойчивый, фильтрует общий шум окружающей среды, обеспечивает 180-градусный обзор и дальнее обнаружение.
Сообщение о прилете вражеского дрона пришло на наручный трекер, который я снял с польского содомита. Сидишь в кресле, смотришь на экраны мониторов, попиваешь кофеек, хрумкаешь галетами. Все видишь, все знаешь, за всем следишь. Тут вражеский дрон подлетает, тут чужая ДРГ шарится, а тебе все известно заранее. Не война, а сплошное удовольствие и комфорт.
Также системы слежения позволяли точно определять точки, откуда ведется стрельба.
Можно было организовать контрбатарейную стрельбу за считаные мгновения. Электроника сама вычисляла вектор, направление и дальность стрельбы.
К двум часам дня мы обследовали почти всю территорию захваченного опорного пункта и пребывали в некотором, можно сказать, творческом шоке.
– В рот иху маму! – потрясенно прошептал Пых, заглядывая внутрь подземного хранилища.
– И не говори, братан, – поддакнул сержант Фролов, – нам бы все это богачество да на окраины Токмака, хрена лысого нас бы укры выбили оттуда.
Я представляю, какие эмоция испытывают сейчас бойцы, глядя на подземный каземат размером десять на двадцать метров, заставленный ящиками со снарядами, минометными минами, патронами и прочим боекомплектом. Чего здесь только не было. Противопехотные, противотанковые мины, тротил, пластид, всевозможные взрыватели, гранаты всех мастей и видов, гранатометы, ПТУРы, ящики с автоматами, пулеметами, машинки для набивания лент.
Бамут, шарящийся по складу, даже нашел ПТР, переделанное под снайперскую винтовку.
– Вот ведь повезло мобикам, – горько вздыхая, прошипел Семен, – будут тут сидеть как у Христа за пазухой. Жрачки, воды, медикаментов, БК и оружия навалом. Системы оповещения и распознания дронов, дронобойки не только ручные, но и стационарные – все есть. А какие убежища? Красота! Поставить тут пару рот опытных бойцов, и за год хохлы не выбьют. Одних только сто двадцатых «самоваров» двенадцать штук, а еще есть восемьдесят вторые и «польки». Жалко такую позицию отдавать. Эх, нас бы сюда.
– Согласен, мы бы здесь больше пользы принесли, чем мобики, – поддакнул я. – Кстати, что-то они не спешат к нам. Уже три часа дня, а их все нет и нет.
– Надо с ними связаться.
– Угу.
Капитан мобиков на наши вызовы не отвечал, радист на той стороне отбрехивался дежурными фразами вроде: никого на КП нет, как подойдут, вам сообщат.
Прям, как в мирное время, когда звонишь в сервисную службу: «Оставайтесь на линии, ваш звонок нам очень важен; как только оператор освободится, он свяжется с вами». В переводе с гражданского на военный такое отношение и такие ответы можно перевести как: «Идите на фуй, мы не знаем, что с вами делать!»
– Что делать будем? – спросил у меня Бамут после очередного пустого ответа радиста мобиков.
На КП собралась группа из семи человек: помимо Бамута здесь еще были Глобус, Пых, Семеныч, Чех, Альбом и Шут. Это были командиры групп, ждавшие от меня какого-то решения, все-таки именно я был идейным вдохновителем того блудняка, в который мы все влезли, а значит, мне и ответ держать за действия отряда.
– Ждать, – ответил я. – Возьми две группы, закидайте в «бэхи» мин, сколько сможете, и засыпьте все вот тут и тут, – показал я Семену на карте наиболее опасные направления. – Пусть с воздуха вас прикрывает «птичка», оператор – Пестик. Крест дальше потрошит пленных, особенно поляков и командный состав. Надо четко знать, где минные поля и какие силы могут сюда подойти. В воздух поднимите еще одну «птичку», надо доразведать разгромленный ротный опорник, может, там после нашего обстрела кто-то выжил. Оператор – Джокер. Выставить караулы и секреты вот тут и тут, – я вновь ткнул пальцем на карте. – Следите за небом! Радары – это, конечно, хорошо, но вдруг у них есть какая-то система распознавания «свой – чужой» или укропы могут дистанционно отключить наши радары? Ясно?
– А ты что будешь делать? – спросил Глобус.
