печень бездомного. – Две встречи, которые запомнились, с непримечательным, невзрачным человеком – если не система, то тенденция, над которой стоит задуматься, поразмыслить. Хотя ты права, не сейчас.
Глупо считать одного человека априори виноватым во всех сегодняшних бедах. Возможно, впрямь неудачная самозащита при встрече со зверем или отходы одного из споров в заведении неподалеку. Однако у Рейма имелся мотив: отомстить за нанесенное любимой оскорбление. Плюс подходящее эмоциональное состояние, чтобы ранить кого-то и запахом крови привлечь хищника, дабы посмотреть бой.
Рассчитывать на свидетелей наивно, поможет лишь проверка отпечатков на ручке ножа… Подумав, оставил его торчать. Если Ундерк расскажет об увиденном, то на месте преступления улики окажутся нетронутыми.
Отчаянный рык вырвался из пасти улиц. Следом преисполненный ужаса вопль. Определить направление не составила труда – Мефи вновь указал путь, да и свет фонаря Ундера отчетливо вел меня. Лишь теперь понял, насколько захламлен переулок: то и дело приходилось маневрировать меж развалов мусора, перепрыгивать кучи всяческой дряни и оскальзываться на подгнившей мерзости.
Верность выбранного направления подтвердили двое мордоворотов в форме грузчиков, буквально просочившихся между кусками перекрывшей проулок древней вывески магазина готового платья. Работники болидами скрылись за спиной, а мне пришлось использовать Пробой.
Минуты хватило, чтобы добраться до парочки, так же устремившейся на крик. Юная леди тяжело дышала, а лоб покрывали бисеринки пота. Как бы Лорн ни старалась, ее физическая подготовка оставляла желать лучшего. Кроме того, полы платья не созданы для бега.
Вырваться далеко вперед не удалось. Распахнутый настежь зев черного хода магазинчика. Яркости светильников складского помещения хватило, дабы различить безнадежно сломанный замок на двери. В дополнение перевернутая телега с оборванными постромками в десятке метров. На земле разломанные ящики, из которых вывалилась всякая бакалея. В числе прочего, куча сухофруктов вперемешку с битыми бутылками, откуда разило сивухой. Контрабанда или самодельщина. Именно в подобном копался белый… хотя после злоключений дня скорее ало-серый медведь.
Поднял раскрытую ладонь, приказывая остановиться. Притушил фонарь, чтобы не выделяться и не нервировать зверя. Жестом приказал Ундеру не отсвечивать и обходить по правому флангу. Тот указал на револьвер. Я покачал головой и кивнул на сеть. После принялся заходить слева. Замирал через каждую пару шагов, прислушиваясь, приглядываясь и даже принюхиваясь ко всему. Пожалел, что не удосужился вытребовать дротиков со снотворным. Следовало действовать крайне осторожно…
Дробно стуча каблучками, Лорн двинулась к зверю.
Вашу суть, конечно, она же «не видела» жестов! Ундер что-то зашипел и поспешил наперехват.
Медведь учуял ее. Обернулся. Зарычал, оскалив редкие желтые клыки.
Он же все испортит! Фонарь упал в Пробой под рукой, а через секунду выпал над головой парня. Удар и с тихим звоном погасший источник света откатился в сторону. Торопливый герой осел ошеломленный.
Девушка шла словно на прогулке. Шла, не сбавляя шага и не обращая ни на что внимания.
Я скрутил излишне резвого паренька до того, как он очухался. На попытку вырваться, не церемонясь, врезал под дых, сопроводив приказом: «Не мешай старшим!» И, конечно же, заткнул рот.
Зверь отступил на пару шагов. Шерсть вздыбилась. Хищник сгруппировался, готовый броситься.
Застыл в напряжении я, готовый в любой момент открыть Пробой и вытащить Лорн.
Девушка совершила еще несколько шагов и остановилась на расстоянии вытянутой руки от зверя.
Они стояли. Просто стояли. Ничего не происходило. Прошла минута. Вторая. Шерсть на загривке твари улеглась. Поза зверя стала более расслаблена. Пять минут в полной тишине, даже Ундерк обмяк в захвате. Медведь сделал робкий шажок к девушке. Склонил голову, прижал уши к голове и приглушенно рыкнул. Девушка потрепала могучего хищника по свалявшейся шерсти на холке.
– Он готов вернуться, – с нежной улыбкой обернулась к нам храбрая барышня. – Только осторожнее, он еще очень напуган.
Только в этот момент я смог расслабится и осесть на землю, не заботясь о грязи. Она сильна… вновь я недооценил ее силу духа и способности. Что же она эмпатию не показала, когда мы с Туманником дрались? Или иномировые сущности, изначально настроенные на разрушение, ей не по зубам?
А вот Ундерка я переоценил. Его явно раздосадовала сорвавшаяся охота. Кипящая кровь распаляла мысли, кои он смог выразить освободившись:
– Мадмуазель Лорн, вы явили удивительное зрелище. Восхищаюсь вашей добродетелью, способной остановить даже дикого зверя. Только прошу, не стоит уподобляться этому нелепому движению суфражисток с СДО. Мы вполне могли все сделать сами! – парень пригладил растрепавшиеся волосы и закончил спокойнее: – Кроме того, вы слишком добры. Зверь растерзал человека. Его необходимо убить!
– Животные ведомы инстинктами. Мы выше этого, потому должны по мере возможности помогать, пусть даже те оступились. Прошу, дайте ему жить… пусть его судьба решается не в этих трущобах.
– Тем более не нами. Он собственность цирка. Нам приказывали лишь доставить зверя. Поэтому, господин Ундерк, прошу, откройте Пробой к точке, куда необходимо привести зверя. Надеюсь, ее вам указали?
Парень лишь резко кивнул и молча открыл Пробой.
Глава 4. Безумие и верность. Часть 5.
О! Непередаваемая картина! Эти лица… Отдельный вид искусства! Стоило видеть гамму чувств Пространственников, когда сквозь Пробой с ревом проходил белый медведь, на нем восседала мадмуазель в легком платьице, повязкой на глазах и улыбкой, заставляющей сердца биться чаще, а по сторонам шествовали хмурые мужчины в строгих костюмах с револьверами наголо.
Тут юная девица приняла руку одного из спутников и спрыгнула с дикого зверя, а тот, порыкивая на не успевших отпрыгнуть Пространственников, сам забрался в клетку. После чего лапой закрыл дверцу.
Для полноты картины в навалившейся ошалелой тишине оставалось сказать какую-нибудь пафосную чушь. С этой задачей справился появившейся из Пробоя Текарий Павлов:
– Хорошая работа, госпожа Лорн, «Светоч». Побольше бы таких исполнительных сотрудников, как вы! – слова были тем слаще, чем более от них тянуло раздражением. – Ундерк, как освободишься, подойди, получишь наводку на следующую цель.
– Так точно! – встал по стойке смирно парень. Когда же грозный Пространственник удалился, с неожиданной робостью молвил: – Господин Юрий, простите за мою выходку. Просто я… погорячился.
Нас перенесло почти к самому каналу. Рядом лишь несколько магазинчиков петушиной расцветки. Дальше пристань и баржа огнеборцев. От воды веяло прохладой, приятно контрастировавшей с жаром от не до конца прогоревшего Цирка. Пожарные расчеты вовсю работали, стараясь, чтобы пламя не перекинулся на соседние здания.
– Нужно уметь держать себя в руках и доверять партнерам, если работаешь в команде, от этого зависят жизни. Иначе рискуй только собой, – я
