улетели, и выгорел город целиком…
— Так, ты опять начинаешь страдать чрезмерным человеколюбием, — вздохнул Тапок. — Откуда только это берется, непонятно. Мы не убиваем обычных людей целенаправленно. Мары, и тем более Чистильщики, уничтожают просто ради удовольствия, нередко целые поселки. Мы — нет. Выгорел городок? Окей. Те, кто там был, знали, что в городе торгуют рабами. Они что-то сделали, чтобы это прекратить? Нет. Они пытались оттуда убежать? Нет. Их все устраивало. Значит, виноваты они ничуть не меньше самих маров.
— Тапок, но не все же такие как ты!
— Какие такие? Способные стрелять? Или просто сбежать из места, кишащего всяким отребьем?
— Нет, я не о том… Ты…безжалостный и безэмоциональный. Ты просто уничтожаешь препятствия на пути к цели. Если бы не дон Лука, ты бы спокойно сделал засаду в домах, даже не подумав об их жителях. Ведь так?
— Постарался бы минимизировать потери среди гражданских, — заявил Тапок. — Мне лишние жертвы ни к чему.
— Минимизировать? И все?
— Слушай, что ты от меня хочешь? — уже зло бросил Тапок. — Мы разве не помогли Дыре и остальным поселкам? Что бы было с ними, если бы не мы, а?
Юси молча потупилась в землю.
— Этим мы отличаемся от маров! Мы спасли кучу нормальных людей. И если для этого нужно спалить дотла маров — что ж, я готов. Это отребье, паразиты, от которых страдают нормальные люди. С ними нужно и важно воевать, иначе жертв среди «жителей» будет еще больше. А то, что во время войны бывают погибшие и среди мирных — что ж…это всегда было и будет. Вопрос в том, будем ли мы им помогать, или пусть сами разбираются со своими проблемами.
Юси вновь промолчала.
— Так что, не стоило сжигать поселок маров? Пусть бы жили, устраивали набеги на соседей, убивали мужиков, насиловали баб, детей в рабство гнали?
— Нет конечно! — буркнула Юси.
— Тогда с чего ты нас с марами сравниваешь?
— Да просто… — вздохнула Юси, подняла глаза на Тапка и заявила: — я устала от всего этого. От крови, постоянных боев, побегов, новых боев, смертей вокруг…
— Ну слу-у-шай, — протянул Тапок, — таково Пекло, сама знаешь.
— Знаю, — кивнула она, — и от того тошно. Я не хочу здесь быть. Здесь…мерзко!
— Сейчас, если все пройдет гладко, мы выберемся отсюда. И все кончится, — заявил Тапок. — Вернёшься к своим байкам и гонкам. Будешь жить в нормальном мире, без всяких маров и прочего сброда…
— Ох, не уверена я, что все так просто будет, — покачала головой Юси. — Ладно, прости, что-то накатило. Наверное, реально просто устала уже.
— Ну потерпи чуть-чуть. Сейчас этот урод так или иначе расколется, и все, еще одна драка и свобода.
— Обещаешь?
— Обещаю. Мы выберемся отсюда, завалимся куда-нибудь на Нассар. Бес говорит, что там есть все, что только можно придумать, любые развлечения. И там будем пить, неделю в баре. И валяться в бассейнах.
— О-о-о…бассейн. Мечта… Или хотя бы горячая ванна. И чтобы никто не тревожил, — мечтательно простонала Юси. — Все, иди куда шел! Быстрее разберемся — быстрее до ванны долетим.
Фу-ух!
Тапку не очень хорошо давались такие вот мотивационные речи. И дело было даже не в том, что Юси — это женщина. Скорее он просто не умел нормально подбадривать людей, по жизни будучи одиночкой. Но сейчас просто уйти было нельзя, на финальном штурме им понадобятся все силы. Так что пришлось Юси «мотивировать». Вроде сработало…
За небольшой скалой он увидел старую палатку, один из первых трофеев на Пекле — кажется, это все происходило в какой-то другой, прошлой жизни. Эту самую палатку он изъял у Полоза. И тогда она была ценностью для него, а сейчас…сейчас его товарищи просто используют ее как допросную, и вряд ли они потащат ее с собой обратно, просто бросят тут, в скалах. Забавные выверты судьбы.
В палатке было дико жарко. На походном стульчике посредине палатки сидел избитый Биркин, на его окровавленной левой руке уже не хватало двух пальцев. Напротив него на табурете были навалены хозяйственно-бытовые инструменты, временно ставшие пыточными — пассатижи, дисковая пила, газовая горелка и прочее. Там же сидели крайне недовольные Бес и Мик. На вошедшего Тапка все трое посмотрели с разными эмоциями. На лице Биркина был явный испуг, а у Мика с Бесом выражение «ну чего приперся, видишь — заняты».
— Не колется? — хмыкнул злорадно Тапок.
Вот и все, а то, видишь ли, не хотели, чтобы Тапок допрос вел. Сами вон уже бедолаге пальцы отчекрыживать начали, а толку ноль.
— Нет, — буркнул Мик. — Похоже, что своего руководства он боится куда больше, чем боли.
— Оставьте его мне и идите. Я постараюсь его не убить, честное слово.
Тапок демонстративно потеребил бороду, и костяшки пальцев, вплетенные в нее, негромко зашелестели. Биркин громко сглотнул и, не мигая, уставился на эти зловещие украшения.
Мик и Бес, то ли отчаявшись в своих бесплодных попытках, то ли действительно уверовавшие, что Тапок сможет добиться лучших результатов, сходу подхватили игру. Тем более что оба уже поняли — Тапок пугает их пленника намного больше, чем они вместе взятые.
— Ага, — хмыкнул Бес, — а потом Будет как с Филином. «Ай, я чуть переборщил, ну подумаешь, башку отрезал и чуть ли не наизнанку вывернул». У нас столько лишних реанимокапсул нет.
— Да нет, ну ты что! — возмутился Тапок. — Не буду я этому башку отрезать. Так, зубки подергаю, подпалю что-нибудь ненужное. Еще на него кибердока расходовать! В конце концов я не просто так в скалах валялся. — С этими словами Тапок извлек из кармана стеклянную банку, в которой прыгала пара скорпионов, пытаясь выбраться. — Вон, Скрипов набрал. Сейчас быстренько ему одного под кожу посадим, а второго прибережем… Мне тут бедуины рассказали, что можно надрезать кожу на животе,
