поджарить какой-то особо важный имплант. Возможно, отвечающий за контроль брони. Вон как корёжит этого ублюдка, ноги заплетаются, сам себе по лицу лупит. Как тебе такие, сука, пирожки с котятами⁈
Из последних сил нашариваю в кольце ещё одну ЭМП-гранату. Как знал ведь, что пригодится! Когда великан, спотыкаясь, вновь поворачивается ко мне, я уже вскидываю руку. Бросок, усиленный Спуртом, и граната влетает прямо в приоткрытую полость за миг до того, как берсерк захлопывает створки. Страйк!
В следующий миг изнутри бронированного кожуха раздаётся приглушённый хлопок. Все оставшиеся импланты накрывает электромагнитным импульсом, и они один за другим сгорают, превращаясь в бесполезный шлак. Калибан содрогается всем телом, из стыков брони валит едкий чёрный дым.
— Тварь… земная… — надсадно хрипит он сквозь жуткие треск. — Ты… сдохнешь… в муках…
Берсерк вновь бросается на меня, молотя воздух культёй руки и пытаясь подмять под себя. В его глазах, мерцающих сквозь треснувший визор, ничего человеческого. Только безумие и жажда убийства. Я уже видел этот взгляд — у тех, кому нечего терять.
Из последних сил вскидываю револьвер и всаживаю в рожу Калибану пяток выстрелов. Укрепляющая броню способность исчерпала себя, а его импланты выведены из строя. Усиленные пули прошивают броню и впиваются в плоть, дробя кости. Вышибают куски визора, проникая внутрь. Месят мозги в кашу. Но даже это не останавливает озверевшую тварь!
Пытаюсь сформировать в кулаке правой руки новую молнию, но…
Калибан с рёвом машет вращающимся цепным клинком. Тот взрыкивает, с лёгкостью перемалывая пластины моей брони, словно картон. Я пытаюсь отпрянуть, уйти в перекат, но увы. Слишком медленно, слишком много ран.
Зазубренные лезвия впиваются мне в предплечье, прорубая до кости. Взрыв боли, фонтан крови. Из обрубка хлещет алым, но я даже закричать не могу. Лишь сипло выдыхаю, мысленно матерясь на чём свет стоит.
Багровая пелена застилает глаза, а я из последних сил прижимаю целую руку к его рёбрам и выпускаю в упор заряд молний. Калибан дёргается всем телом, но не отпускает. Продолжает месить меня своей жуткой бензопилой, вгрызаясь всё глубже в ключицу.
Отпрянув на миг, вгоняет её мне в живот, пробив насквозь.
В мире не остаётся ничего кроме боли и моего крика. Ревущие зубцы перемалывают человеческие потроха.
Из последних сил выдираю из кобуры револьвер и вслепую, почти не целясь, всаживаю Барабанный каскад прямо в окровавленную харю Калибана. Раз за разом жму на спуск, пока пули, усиленные разрывными зарядами, не превращают его башку в месиво. В какой-то миг визор разлетается, являя моему взгляду то, что осталось от лица берсерка.
Жуткая картина. Но даже в таком состоянии, превратившись в ошмётки плоти и железа, этот монстр продолжает рвать меня на части. Кромсает всё, до чего может дотянуться. Цепная пила ревёт, дорвавшись до моего нутра, превращая внутренности в кровавые лоскуты.
Краем глаза замечаю, как вспыхивает и исчезает окружающий нас купол Последней дуэли. Похоже, десять минут истекли.
Перед глазами всё плывёт и меркнет. Боль постепенно уходит, сменяясь звенящей пустотой. Я осознаю, что умираю — слишком много крови потерял, слишком сильные раны. Кажется, этот раунд всё же за ним…
Из последних сил скосив глаза, замечаю летящего сюда Тая с клинком наголо. За ним Мэтт.
Видит их и противник.
Он одной ногой в могиле, и вот-вот упадёт за край.
А я уже шагнул туда.
— Увидимся… в аду… — хрипло каркает Калибан.
Его переломанная грудная клетка содрогается, плюясь кровью и чем-то вроде машинного масла.
А через миг реальность смазывается, и изувеченная туша берсерка исчезает во вспышке света. Напоследок полоснув пилой по моей развороченной груди.
Без сил оседаю на истоптанную, пропитавшуюся кровью и залитую лужами землю. Растерзанная земля. Покорёженные деревья. Дымящиеся воронки. Обломки костей и бронепластин.
Где-то над головой чернильное небо продолжает плеваться дождём и громом. А может, мне уже мерещится.
«Ты молодец» - еле слышно шепчет Лёшка.
Я ловлю себя на том, что улыбаюсь. Разбитыми губами, щербато и кроваво. Но всё же улыбаюсь.
Не чувствую своего тела. Только холод и слабость, растекающиеся от сердца. Сердца, которое замедляется, пропускает удары. А потом и вовсе замирает.
«Вот ведь… сучий берсерк… — проносится в угасающем сознании. — Свалил, не дожидаясь финала…. А я так хотел… на бис…»
Свет меркнет.
Не знаю, сколько времени проходит, когда внезапно под веками вспыхивает яркий свет, и я судорожно вздрагиваю. По венам словно пускают кипяток вперемешку с кислотой. Сердце, уже остановившееся, вновь сжимается и с трудом выталкивает кровь в израненное тело. Сквозь пелену боли пробивается писк системных оповещений.
С мучительным стоном я заставляю себя открыть глаза. Истаивающие буквы — это первое, что я вижу.
Зафиксирована клиническая смерть носителя.
В соответствие с главной директивой произвожу инъекцию высшего доступного препарата.
Израсходован Регенеративный инъектор ступени S.
Зафиксировано сердцебиение.
Зафиксировано действие способности Динамическая регенерация.
Происходит перенаправление всей доступной арканы к Динамической регенерации для увеличения её эффективности.
Носитель стабилизирован.
Спасибо трофейным колёсам Горгоны. Вновь спасает мне жизнь, карга камнелицая.
Пытаюсь сесть, но меня прижимают к земле. Мышцы сводит судорогами, раны пульсируют, всё плывёт перед глазами.
Надо же, жив… более-менее. Получается, испытание Регрессии откладывается. Жаль только, что моё тело чувствует себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Два, нет, три раза.
Впрочем, оно тут не одиноко — бывшее поле боя вокруг превратилось в настоящую преисподнюю. Вывороченная и перепаханная земля, обуглившиеся остовы деревьев, обломки камней и покорёженного металла. И лужи крови вперемешку с потрохами — своими и чужими. Отличный антураж для вечеринки, ничего не скажешь.
Кое-как стерев с лица засохшую кровавую корку, я вижу друзей. Тай, Эрис, Гидеон и Шелкопряд. На их лицах читается целая гамма эмоций — от радостного облегчения до плохо скрываемого шока. Ещё бы, наверное я сейчас и правда выгляжу не лучше свежего зомби из канавы. Даже страшно представить, насколько я близко подошёл к этой грани.
— Ты как, старик? — первым подаёт голос Тай, бегло окидывая меня взглядом. — Выглядишь так, словно тебя целая орда Нов отымела.
— Спасибо, но он был всего один, — хрипло огрызаюсь я, морщась от боли в горле, — и даже цветочков предварительно не подарил… сука!
Друзья помогают мне дохромать до ближайшего валуна и усаживают, подперев со всех сторон. Пока Гидеон заменяет контейнер с золотой кровью, подсоединённой к моим венам, я окидываю товарищей вопросительным взглядом.
— Надеюсь, хоть с нашим любимым дедушкой вы не облажались?
