«Мой милый, после нашего прошлого свидания, один болтливый поклонник был очень расстроен, вероятно, что–то у него не сложилось. Я купила себе новую шляпку, благодаря твоему щедрому подарку и собираюсь ее продемонстрировать на одном очень важном вечере в Теке, двадцать пятого числа этого месяца, куда мой поклонник пообещал меня взять с собой, ему нужно развеяться поле недавних неудач и, кстати, на этом вечере будут обсуждать, как нужно вести себя во время поездок на железнодорожном транспорте близ Тека.
Надеюсь, мой милый и щедрый друг, ты все правильно поймешь.
Твоя дорогая Шагэ.»
«Если очередная информация будет полезной, то она действительно станет мне очень дорога, в прямом смысле этого слова, — подумал Кинт, — хотя почему мне, пускай господин Тьетэ оплачивает агентуру».
Кинт убрал конверт, полученный от Шагэ, достал другой, что предал Тилет, но прежде чем читать, набил трубку, раскуривать не стал, а засунул ее мундштуком в карман на груди бушлата и распечатал конверт…
«Здравствуй, Кинт, я прошу прошения за тот метод, которым воспользовалась, чтобы предать это письмо и надеюсь, что ни ты, ни мой курьер не пострадали. Из–за нелепой случайности, записка с адресом, что ты оставил, была утеряна, а точнее, эта чистюля Мадэ постирала свое платье, не проверив карман…
Я не знаю, зачем пишу, и не совсем понимаю, как случилось это все со мной, но вспоминая тебя, дрожь пробирает до пят, какие–то сумасшедшие мечтыневыходят из головы, хочу увидеть тебя и прикоснуться…
Все, прости, не могу больше писать, от каждого слова труднее дышать и внутри все горит… Надеюсь получить в ответ хотя бы пару строчек, а если будет угодно небесам, то увидеть тебя.
Сэт.»
— Вот теперь самое время закурить, — сказал вслух Кинт и громко выдохнул.
— Что, простите? — остановился почтенный господин в сопровождении грузчика, волокущего тяжеленный чемодан.
— А? Нет, ничего, это я не вам.
Господин удалился в сторону станции, а Кинт, еще раз пробежавшись глазами по письму, хмыкнул и убрал его в карман. Он сидел на скамейке почти час, наблюдал за прохожими, пару раз давал медяки попрошайкам и, наслаждаясь весенним солнечным теплом, пытался понять, что это вообще было. Сэт недурна собой, если не сказать больше — хороша, умна и даже симпатична Кинту, но не более…
«Может, правда, стоит еще раз встретиться и убедить девчонку, что она выдумала всякие глупости, про которые пишут на последних страницах газет начинающие литераторы, и в стихах и в прозе… ишь, горит у нее все внутри… вот же выдумала! — В голове Кинта роились мысли и никак не складывались, не строились и не равнялись… похоже, несколько строк все–таки взволновали его и тронули то, что он уже не первый год пытается запрятать подальше, поглубже, в себя, — пожалуй, напишу ей ответ… нет, пожалуй, надо увидеться… нет! Дьявол! Ладно, подумаю об этом потом, надо пообедать пойти, а то от душевных переживаний есть захотелось».
Обрадовавшись верному решению, Кинт быстрым шагом дошел до мостовой, поймал повозку и попросил отвезти его в «Жандармский погребок».
Спустившись в погребок, Кинт поприветствовал хозяина заведения, подошел к стойке, заказал обед и сразу рассчитавшись, уселся за свободный столик в углу помещения. Посетителей было немного, все те же двое седых стариков за длинным столом у противоположной от Кинта стены, создавалось впечатление, что они живут здесь. С хозяином заведения, по очереди оглядываясь в зал, разговаривали еще двое, а также два городовых зашли пообедать. Кинту подали обед, и он с большим аппетитом «уговорил» и похлебку, по вкусу очень похожую на ту, что давали в столовой степного форта, и миску овощного рагу с мясом… или мясо с овощным рагу, непонятно, но вкусно. Отпив полчашки ароматного травяного чая, Кинт откинулся на спинку стула и чуть ослабил ремень.
— Позволишь угостить тебя пивом? — к столику Кинта подошли двое, что разговаривали с хозяином заведения.
Кинт кивнул и жестом пригласил их за стол.
— Наш артиллерист, — кивнул на хозяина заведения один из мужчин, с осанкой будто винтовочный шомпол проглотил, явно из офицеров, как бы не капитан, — рассказал нам, что ты недавно приехал в город, а что требуется отставнику, так это хорошая компания и хороший собеседник.
— Согласен, — кивнул Кинт.
— Я капитан Плакт, до недавнего времени служил в кавалерийском корпусе, это мой адъютант Шодли.
— Кинт, мастер–жандарм корпуса охраны дорог.
— Ну, тогда за знакомство, — Плакт придвинул к Кинту кружку.
— Скажите, капитан, вы же еще не стары, чтобы выходить в отставку, а по окончанию военной компании уволили лишь ополченческие корпуса и мобилизованных армейцев… кавалерия вроде всегда в строю… то рейды по границе, то на маневрах.
— Верно, но у меня особый случай, как–нибудь расскажу… а ты что же, нашел в Латинге друзей? Говорят, имеешь охранный патент.
— Да, решил делать то, что умею делать хорошо.
— Подставляться под пули, защищая добро богатеев? — хмыкнул Шодли.
— А раньше, когда я служил, было как–то иначе? Мы патрулировали дороги, устраивали рейды, дежурили на постах для того, чтобы по торговым трактам могли спокойно ездить те же богатеи, торговцы, да и простые люди по этим дорогам передвигались не реже. А теперь спокойно по степям не проедешь, не говоря уже о северных территориях.
— Возможно… а вот скажи, Кинт, как ты относишься к тому, что парламент взял власть в терратосе в свои руки и упразднил монархию?
— Плохо.
— Это почему? — немало удивился Шодли.
— Да потому что из–за этого я потерял службу, лишился возможности получить надел земли по ее окончанию… много из–за чего. Парламент… это теперь просто инструмент в руках гильдий.
— Вот! В этом я с тобой полностью согласен! И надо что–то делать со всем этим, как считаешь?
— С чем этим?
— Ты понял, о чем я.
— Не совсем… Ты знаешь, я последние несколько лет провел очень далеко отсюда, где люди как жили при монархе, так же теперь и живут при парламенте… северо–восток терратоса это территория, где очень много шахт, каторжан и небогатых фермеров.
— И им нравится так жить?
— Кому?
— Ну, тем кого ты назвал.
— У каторжан такая судьба, а фермеры что раньше, что сейчас не особо разбогатели, или вы знаете, как сделать их богаче?
— Мы за то… эм… нет, не только мы, есть много ветеранов, Кинт, да и просто, рабочих и бедняков, которые за то, чтобы не было всех этих богатеев, наживающихся на труде…
