– Ладно, оставим «серых» специалистам. А нам самое время поговорит о пакалях.
Брейгель ждал Камохина в кафе на втором уровне. Он уже успел съесть две порции оладьев с черничным вареньем и выпить три чашки кофе «американо», не самого лучшего, но, по крайней мере, не растворимого. Сейчас он вяло ковырял ложечкой подтаявшее мороженое в вазочке, стоявшей перед ним на столе. Потому что сидеть за пустым столом было бы совсем глупо. Часы показывали половину четвертого. Обед давно закончился, а до ужина было еще далеко. Так что помимо одинокого квестера, получившего недельный отпуск после возвращения из удачного квеста, и откровенно скучающей официантки за стойкой в кафе никого не было. Официантка время от времени кидала игривые взгляды в сторону молодого, симпатичного парня, но тот этого даже не замечал. Он был сосредоточен и задумчив. Как будто впервые в жизни попробовал мороженое и все еще не мог решить, нравится оно ему или нет.
Наконец появился Камохин.
Бросив на ходу официантке:
– Чашку кофе, – он сел напротив Брейгеля и положил на стол перед собой планшет.
– Не вижу радости на твоем лице, – уныло произнес Брейгель.
– А нет ничего веселого, – Камохин кивком поблагодарил поставившую перед ним чашку кофе официантку и, подождав, когда она удалится, продолжил: – Я полдня рылся во всех открытых и некоторых закрытых базах данных ЦИКа. Не хочу даже говорить, что мне пришлось сделать для того, чтобы достать пароли доступа. Но, можешь мне поверить, теперь я знаю в лицо всех сотрудников Центра, – он покосился на дремавшую за стойкой официантку и, наклонившись через стол, сообщил полушепотом: – Ее зовут Катерина, ей двадцать четыре года, до Сезона Катастроф она работала секретарем у одного из депутатов Государственной думы. Попала в ЦИК по особой протекции.
Фламандец бросил быстрый взгляд на официантку.
– Чем это она тебе так запомнилась?
– В Центре работает не так много женщин.
– Как я понимаю, ни одного из тех, кого мы встретили на болоте, ты не нашел? – спросил на всякий случай Брейгель, хотя и без того все было ясно.
– Собственно, странно было бы, окажись они в базе данных, – пожал плечами Камохин. – Даже если когда-то они и проходили по спискам ЦИКа, тот, кто их послал в зону, должен был позаботиться о том, чтобы все подчистить.
– Трое человек не могли пропасть бесследно, – с сомнением покачал головой Брейгель. – Даже если их имена были убраны из базы данных, остались ведь те, кто работал вместе с ними, жил по соседству… Думаю, это либо наемники со стороны, либо их заранее, под каким-то вполне уважительным предлогом, вывели за пределы списков.
– В Центре существует только одно подразделение, информация о котором полностью закрыта. Эта личная охрана Кирсанова. Даже их численность точно не известна – где-то около тридцати человек. Их командир подчиняется лично Кирсанову. Не думаю, чтобы там могли обосноваться заговорщики.
– Конечно, нет. – Брейгель помешал ложечкой окончательно растаявшее мороженое. – Я выяснил, что означает тату, что мы видели на шее у одного из наемников. – Фламандец достал из кармана флешку, вставил ее в разъем камохинского планшета и пару раз провел пальцем по экрану. – Вот, – он перетянул на центр экрана нужную картинку. – Свернувшийся скорпион.
– Точно, он самый.
– Подразделение особого назначения «Форца» в составе вооруженных сил Италии. Такой скорпион нарисован у них на эмблеме. Многие бойцы «Форцы» делали себе такие же татуировки.
– Что нам это дает?
– Можно попытаться выяснить, есть ли в Центре бывшие бойцы «Форцы». Они-то должны знать своих.
– Сейчас выясним. – Камохин пододвинул к себе планшет и забегал пальцами по экрану. – Я скопировал часть информации, которая, как мне показалась, может еще пригодиться. И, как видно, не зря… Вот они, красавцы! Пять человек. Двое в охране, двое у оперативников и один в спецподразделении. Нашего среди них нет. И никакой информации о погибших, пропавших без вести или отчисленных.
– Я никого из них не знаю, – посмотрев на фотографии, покачал головой Брейгель.
– Я тоже. – Камохин передвинул две фотографии, как карты в пасьянсе. – Нужно поискать выходы на них через хороших знакомых. Если просто так пригласить в бар и угостить пивом, от пива-то они, может, и не откажутся, да только все равно ничего не расскажут.
– Итальянцы не пьют пиво.
– Да какая, к ляду, разница, что они пьют! Я бы тоже ничего не стал рассказывать незнакомым ребятам… А как насчет метки на ноже? Что-нибудь про букву «М» узнать удалось?
Брейгель пожал плечами.
– Буква «М» может означать все, что угодно. Фамилию, прозвище, город, первая буква какого-то пароля или имени любимой девушки… Мы даже не знаем, латиница это или кириллица. А может быть, и вовсе римская цифра, обозначающая тысячу.
– А это интересная мысль. В честь какого события можно выжечь на рукоятке ножа «тысячу»?
– В честь миллениума.
– Слишком просто.
– А с чего ты решил, что владелец ножа был жутко хитроумен?
– Ну, этикетки с одежды спороть у него все же мозгов хватило.
– Это мог сделать тот, кто отправил их в зону.
– А что если мы ловим рыбу в мутной воде?
– Или – черную кошку в темной комнате?
– Что насчет дескана, который был у них?
– Док обещал проверить номер.
– И где он сейчас?
– Обещал прийти.
– Когда?
– Когда закончит с делами.
– А что у него за дела?
– Ну, не знаю! – развел руками Брейгель. – Может быть, снова какую-нибудь тварь препарирует!
– Это у него здорово получается.
Камохин достал из кармана коммуникатор внутренней связи и нажал иконку с фотографией Криса Орсона.
– Док? Ты где? Мы с Яном ждем тебя… Нет, Док-Вика с нами нет, он на встрече с Кирсановым… Да, сегодня… Хорошо, ждем… Будет через пару минут, – сообщил он, выключив коммуникатор.
– А у Дока с чувством времени все в порядке?
– Вот заодно и проверим.
– Зачем Док-Вик пошел к Кирсанову?
– Вызвали.
– Зачем?
– Откуда мне-то знать?.. Он и сам этого не знает…
Но, вообще-то, мне это не нравится.
– Почему?
– Я что-то прежде не слышал, чтобы самый главный босс вызывал к себе на собеседование рядового квестера.
– А сколько всего квестов было проведено ЦИКом? Камохин снова обратился за помощью к планшету.
– Двенадцать, не считая нашего.
– Выходит, наш квест был тринадцатый?
– Получается, что так.
– А я-то все не мог понять, чего это нам так повезло?
– Я думал, ты не суеверен.
– Конечно, нет! Но с фактами не поспоришь. Тринадцатый квест – и вот тебе все тридцать три несчастья! Без очереди и по оптовой цене!
