Медик, тучный мужчина под пятьдесят, лысый как колено, встретил нас со Степаном во всеоружии. Стерилизаторы бурлят, операционная блестит… в общем, видно, что к бою готовился… точнее, к его последствиям.
— Вот, Еремей Михайлович, принимайте пациента. — Прогудел Степан, кивком указывая на свою замотанную в бинты руку. Толстяк хмыкнул.
— Опять ты… Как на этот раз угораздило‑то, Степанушка? — Со вздохом поинтересовался доктор, указывая канониру на затянутую белоснежной простынёй кушетку. А когда тот уселся на неё, не дожидаясь ответа, принялся быстро разматывать промокшие бинты…
— Под тягу автомата заряжания угодил. — Скривившись на миг, проговорил Степан.
— Вот, вечно ты куда‑то не туда угодишь… а мне потом лечи. То синяки от полицейских дубинок, то триппер… — Заворчал доктор, внимательно осматривая рану на руке матроса… бросил взгляд в мою сторону. — Ну‑ка, юнец, подкати‑ка вон тот столик. Будем латать нашего невезучего… А ты не кривись! Уже привыкнуть должен был… сколько раз я тебе за последний год швы накладывал? Три? Четыре? Вот и пятый потерпишь. И скажи спасибо, что тяга кости не переломала, в пыль бы перетёрла, тогда, только ампутация.
— Ну спасибо тебе, Еремей Михалыч… обрадовал. — Пробурчал побледневший канонир.
— Сиди смирно, горе луковое. — Шикнул на дёрнувшегося Степана доктор, поворачиваясь к столику, который я только что подкатил поближе к кушетке. Еремей Михайлович зазвенел инструментами и склянками. Бросил на меня короткий взгляд. — Ну‑ка, юнец… подойди. Будешь ассистентом. Посмотришь — поучишься, в жизни точно пригодится.
Вспомнив краткий курс полевой медицины прослушанный мною ещё Там, а заодно и собственные мучения на свалке, когда пришлось самому себя штопать кривой прокалённой иглой, я вздрогнул, но… отказываться от урока не стал.
* * *
Проводив взглядом выходящего из медотсека юнца, доктор обернулся к бледному канониру и хмыкнул.
— А молодёжь‑то нынче покрепче нас будет, а, Степанушка? Даже нашатырь не понадобился… Хех, хорошо. Будет мне помощник, а то вашего брата в медотсек и палкой не загонишь. Шарахаетесь, как чёрт от ладана. Опять же, спирт целее будет, что тоже неплохо…
Глава 12. Раз кораблик, два кораблик
В просторной капитанской каюте царила тишина, хотя люди здесь были. Собственно, в каюте присутствовал сам хозяин помещения и два его помощника. Все трое сидели за рабочим столом капитана и молча рассматривали расстеленную перед ними карту.
— Думаете, нас ждали? — Первым разорвал тишину голос Ветрова.
— Возможно, не нас конкретно, но то, что ждали, это точно. — Протянул первый помощник и, привычным жестом расправив пышные усы, чуть помедлив, договорил, — Если бы знали, что груз пойдёт на "ките", двумя каботажниками они точно не ограничились, даже при поддержке патрульного.
— Может, случайность? — Пожал плечами второй помощник, но в голосе его не было и намёка на то, что он сам верит в подобное "везение".
— Не похоже. — Покачал головой Гюрятинич. — Будь это случайность, "селёдки" не рискнули бы на нас лезть. Кстати, что с грузом?
— Порядок. Т о т груз цел. Снаряд угодил во второй трюм. Там пострадали два ящика для Фини Женераль, но они застрахованы, так что неприятностей не будет. Пробоину залатали, давление выровняли… Мелочи. — Ответил Семёнов, вновь теребя пышный седеющий ус. — Меня больше беспокоит другое. Если эти господа так ловко вышли на наш маршрут, может, стоит сменить курс? А то, сегодня пара каботажников, а завтра какой‑нибудь линкор в гости пожалует…
— Резонно. — Капитан побарабанил пальцами по крышке стола, уставившись куда‑то в пустоту, но почти тут же встрепенулся. — Вот что, искать через кого именно ушли сведения о грузе будем по возвращении, а пока телеграфируем в Новгород, пусть без нас землю роют… и, раз уж наше инкогнито раскрыто, предлагаю сделать ход конём.
Подчинённые Гюрятинича переглянулись и приготовились слушать. Капитан "Феникса" хоть и был изрядно моложе своих "советников", но умом пошёл в отца, а в хитроумии, что признавали оба помощника, давно перещеголял своего родителя.
* * *
Ветров вызвал меня к себе, через несколько часов после боя, как раз в тот момент, когда я ввалился после обеда в свой кубрик и с облегчённым вздохом упал на койку, мечтая о долгом сне. Какая учёба?! У меня после трёх часов ползания в "шкуре" по разгерметизированному трюму, руки дрожали так, что за обедом вилку с трудом удерживал! И тут такой облом!
— Вставай — вставай, Святослав Георгиевич ждать не будет. — Поторопил меня боцман, который и принёс известие о том, что мой отдых откладывается на неопределённый срок.
— Встаю, Кузьма Николаевич. — Вздохнул я. Боцман окинул меня долгим взглядом и. покачав головой, сунул в руку небольшую фляжку.
— Бордячок. Один глоток. — Коротко проинформировал он. Я послушно свернул крышку фляги и приник к горлышку. Жидкость, оказавшаяся во рту, обдала свежестью с мятным холодком и покатилась по горлу, чтобы через секунду упасть в желудок огненным шаром. Честное слово, я почувствовал как от порции этого адского зелья по телу прокатывается волна жара! Сон ушёл, словно его и не было, а тело стало просто невесомым.
— Эка тебя разобрало. — Усмехнулся боцман. Я кивнул, протягивая ему флягу, но он покачал головой. — Оставь себе, пригодится. Я у нашего эскулапа ещё возьму. И да, Кирилл… будь осторожнее с этим зельем. Не больше одного глотка в сутки, и не больше трёх раз подряд. Иначе сгоришь… Понятно?
— Понятно. Спасибо, Кузьма Николаевич. — Кивнул я, — а… зачем?
— На всякий случай. — Хмыкнул боцман, но заметив моё недоумение, добавил. — Пригодится, уж поверь.
— Вот как? — Протянул я. Что‑то мне это как‑то…
— Именно. Так что, давай, руки в ноги и бегом к Святославу Георгиевичу. — Кивнул боцман.
Ла — адно… Нищему собраться, только подпоясаться, так что меньше чем через десять минут я стоял перед каютой второго помощника. И не один…
— А ты что здесь делаешь? — Спросила Хельга, с которой я столкнулся нос к носу прямо перед дверью.
— Святослав Георгиевич вызвал. — Пожал я в ответ плечами. Дочь Завидича смерила меня подозрительным взглядом, фыркнула, вздёрнула носик и постучала в дверь.
— Входите. Оба. — Ветров, как обычно немногословен.
Я пропустил Хельгу вперёд и скользнул в каюту следом за ней. Вежливый, да… Как я слышал, в древности, люди таким образом проверяли, есть ли в пещере медведь. Понятно, что конкретно в этой "пещере" хозяин на месте… ну, вот пусть на Хельге свой сарказм и отрабатывает, а я в сторонке постою. Тихонько.
