Потом, анализируя случившееся, Сергей Вешняк, пришёл к однозначному выводу: сам виноват – расслабился под самый конец, не углядел, не почувствовал засады, решил, что уже почти всё. И вот на этом-то «почти» его и подловили. Быстро, просто и эффективно.
Вероятно заранее заготовленный обломок скалы весом в пару-тройку тонн был при помощи рычагов сброшен в нужный момент с каменистого уступа, расположенного над катером, ударил боевого робота точно по голове и мгновенно превратил его в неподвижную груду металла, сам при этом расколовшись на четыре неравные части. И, если бы сержант вовремя не отскочил, один из кусков пришиб бы его за милую душу.
Отскочить-то он отскочил, но на ногах при этом не удержался, покатился в сторону, и тех мгновений, в течение которых разведчик старался вновь принять вертикальное положение и обрести контроль над ситуацией, нескольким киркхуркхам-десантникам хватило, чтобы добежать, навалиться, блокировать оружие и оглушить человека крепким профессиональным ударом по голове…
– Что ещё можно сделать? – спросил Велга спокойным голосом.
Они только что попробовали привести в сознание Клёнью при помощи довольно мощного электрического разряда (на борту имелся надёжный генератор переменного тока), но безуспешно – звездолёт не реагировал. При этом, судя по приборам, он был жив и здоров. Просто не в контакте со своим экипажем и всем окружающим миром.
Никита и Марта молча посмотрели на Мартина.
– Не знаю, – признался тот. – По-моему, больше ничего. Всё, что могли, мы испробовали. Осталось сидеть и ждать. Можно ещё песни петь, например. Чтоб веселее было.
– Ага, – сказал Валерка Стихарь. – Веселее помирать. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». Самое то.
– Мартин, – сказал Влад, – но ты же понимаешь, что это означает – просто сидеть и ждать?
– Ладно тебе, Влад. Из нас с тобой астрофизики, как… даже и сравнение искать не хочется. Это первое. Второе. Даже, если бы среди нас был настоящий честный астрофизик, что бы он нам сказал? Он бы сказал: все наши знания о чёрных дырах – это сплошная теория и гипотезы. Никто и никогда на практике не проверял, что собой представляет чёрная дыра.
– Ты хочешь сказать, что те, кто проверял, ничего уже о результатах проверки доложить не смогут? По понятным причинам.
– Я хочу сказать, – промолвил Мартин ровным тоном, – что пускаться в такой путь на звездолёте, простоявшем без дела хрен знает сколько сотен лет да и ещё и живом, да к тому же и с компьютером на борту, в котором семьдесят процентов базы данных и вовсе, как выясняется, на русский язык не переведено, а в довесок всего с экипажем, никогда прежде не бывавшем в космосе даже пассажирами, было фантастической авантюрой. Я бы даже сказал безумием.
– Ну извини, – произнёс Влад.
– Это за что ещё?
– За то, что вам пришлось лететь к нам на выручку.
– А по морде? – ласково осведомился Мартин. – И ведь не посмотрю, что ты мой подчинённый и старый друг.
– Так, – сказал Дитц. – Пустой разговор пошёл. Нам тут ещё обвинений взаимных не хватало. Запомните раз и навсегда – никто ни в чём не виноват.
– Навсегда – это хорошо, – обрадовался Стихарь. – Ещё хорошо бы, чтобы это навсегда подольше продлилось. Годков эдак восемьдесят. Лучше сто двадцать.
– Если с душой поторговаться, я, пожалуй, и на семьдесят соглашусь, – задумчиво произнёс Майер.
– Можно силу тока увеличить, – предложил Курт Шнайдер. – И напряжение заодно.
– И убить звездолёт? – мрачно осведомилась Марта. – Нет уж. Не дам.
– Один хрен погибать, – сказал Курт. – Так какая разница? А шанс, что разбудим, есть.
– На самом деле уже нет, – сообщил Никита. – По большому счёту его и с самого начала почти не было.
– Давайте подведём черту, – предложил Дитц. – Я правильно понял, что наше попадание в эту задницу под названием «чёрная дыра» неизбежно?
– Абсолютно, – кивнул Мартин. – Даже, если наш трижды разлюбезный космический дельфин прямо сейчас очнётся от своего непробудного сна, ему уже не вырваться. Силёнок не хватит.
– И никто точно не знает, что нас там ждёт?
– Никто.
– То есть, очень может быть, что мы и не погибнем?
– Очень не очень, но теоретически это возможно.
– Тогда и правда самое время выпить, – резюмировал обер-лейтенант. – За то, чтобы теория превратилась в практику. Рядовой Майер!
– Я! – щёлкнул каблуками Руди.
– Что у нас осталось из запасов спиртного?
– Всё, что душа пожелает, герр обер-лейтенант! – браво отрапортовал пулемётчик. – Водка, шнапс, вино и даже коньяк не весь выпили.
– И каковы же, интересно, у нас общие запасы спиртного, о существовании которого на борту, как выясняется, мне, капитану этого корабля, ничего не известно? – поинтересовался Мартин.
– До смерти хватит, – заверил его Курт Шнайдер и рассмеялся отрывистым лающим смехом.
– О`кей, – сказал Мартин. – Пассажирам разрешается продолжать веселье, а мы отправим в Пирамиду сигнал по дальней связи. Нашим. Пока это ещё возможно. Никита, как?
– Не вижу проблем. Давайте текст, я отправлю.
– Чёрт, – хмыкнул Дитц. – Я и забыл. Проклятый эгоизм. Привык, что ни перед кем отчитываться не надо, и никто меня нигде не ждёт. Извини, Мартин.
– Ерунда, Хельмут, не бери в голову. На то я и командир корабля, чтобы помнить о таких вещах.
– И что мы им скажем? – спросила Марта. – Прощайте, падаем в чёрную дыру?
– Вот составлением текста мы сейчас и займёмся, – пообещал Мартин.
– Только коротко, – предупредил Никита. – Я всё-таки только учусь. А кодировка сложная.
Сверху на лицо обильно лилась вода. Холодная.
Дождь? Больше всего это похоже на дождь. И весьма сильный. Практически ливень.
Надо же, точно, дождь. Во, хлещёт…
Хельмут Дитц рывком сел, открыл глаза, закрыл их ладонью, от заливающей влаги и огляделся.
Что за ерунда… Где они, вообще?
За сплошной пеленой дождя разглядеть удалось немногое, но главное – товарищей, в насквозь промокшей одежде, ничком и навзничь лежащих вповалку рядом, он разглядел.
Так. Посчитаем.
Велга, Марта, Стихарь, Майер, Нэла, Малышев, Влад, Свем, Мартин, Карсс, Шнайдер, Никита… Двенадцать. Я тринадцатый. Все здесь. Уже хорошо.
Кашляя и невнятно матерясь, на четвереньки поднялся друг Саша Велга.
– Здорово, – сказал он, покосившись на Хельмута и потряс головой – так, что с тёмно-русых волос, уже слегка перешедших уставную длину, полетели брызги, тут же смешавшись с дождевыми каплями. – Давно не виделись. Надо же, опять мы живы. Прямо даже интересно. Последнее, что я помню, это как Никита сообщил, что гравигенераторы на пределе и вот-вот накроются. Потом ты предложил неожиданный тост за присутствующих среди нас прекрасных женщин, и я даже успел выпить.
