Лабиринт. Прыг-скок, прыг-скок, влево-вправо! Здесь главное – не потерять кураж, скорость. Винтовка над головой, балансировка непривычная, но и я не в скафандре без гидравлики.
Затем было что-то еще, не помню, но я так и не напрягся. Винтовка не мешала, перекочевывая то за спину, то на бок, то в руки. Проблемы начались только после того, как тело в кувырке пересекло финишную черту и приняло привычную стойку, встало на колено, винтовка в руке дулом вперед и вверх – положение, из которого удобно быстро начать стрельбу. Целеуказатель!
А нет его!
Мне понадобилось нереально много времени, чтобы прийти в себя, выйти из транса. Я не ожидал такого, слишком легко все прошло, слишком быстро закончилось. Лишь помню, что передо мной в десятке метров маячили женские мордашки, наши девчонки, которые испуганно отпрянули, увидев мои глаза.
Глаза выдают. Закрыть их!
«Все, Шимановский, все! Это не корпус, где все издеваются друг над другом, проверяя на прочность! Это обычная средняя школа! Здесь живут совсем по иным законам! Успокойся! Да, ты теперь наркоман, но здесь держи себя в руках. Вдох-выдох, вдох-выдох!»
Помогло, дыхание выровнялось, мир обрел краски и звуки. Я почувствовал, что рядом кто-то опустился, и открыл глаза. «Сержант».
– Неправильно оружие держишь. – В голосе ни капли насмешки, напротив, сочувствие и уважение. И желание поддержать. – Смотри, надо вот так.
Он сместил мою ладонь чуть в сторону и ниже, отодвигая винтовку вправо и изменяя угол наклона.
– Если начнут стрелять справа, ты не сможешь быстро ответить, надо будет перекатываться. А в бою секунда – слишком много.
Он еще раз показал, теперь уже как падать вправо из моего положения. Действительно, так быстрее.
– Вообще-то этому сразу учат, в первый месяц, – с иронией заметил он.
– Еще не успели, – вздохнул я. – Только начали.
– Значит, все впереди, – утвердил он. – Кто?
На этот вопрос я уже ответить не мог.
А впрочем, почему не мог? Ведь никакими секретными сведениями я не располагаю, компрометирующими материалами не владею, расписок не давал? Нет. Ну, находился на засекреченной от обывателей территории, и что? А не пошли бы они все?
– Дворцовая стража, – изменил я легенду в последний момент, на голой интуиции. – Я ей понравился тогда. Захотела взять в личную охрану. Только никому не говорите.
– Обижаешь! – расплылся тренер в довольной улыбке. Судя по всему, я подтвердил его собственные мысли. – А чего тогда в школу заявился?
– Выходной. Вынужденный… – Я вздохнул и опустил голову.
– Понятно. – По его глазам было видно, что он понимает гораздо больше, чем мне хотелось бы ему сказать. Следующие слова подтвердили это.
– Не дрейфь, Шимановский! Возьмут! – Он совсем панибратски потрепал меня по плечу. – Я б тебя к себе во взвод взял, а там не дураки.
Да, интересные они, эти выходцы из спецподразделений.
– А вы где служили? – Я решил не зацикливаться на этом, спалили – и спалили. А о месте службы наших тренеров в школе ходят легенды.
– Оранжевые береты, – улыбнулся он. – «Черные ягуары», слышал?
Я кивнул. «Рыжие береты» – элита армейского спецназа. Именное подразделение – элита элит, для работы в самых трудных условиях. Неудивительно, что каких-то сто тысяч марсиан не могли взять город, защищаемый несколькими тысячами таких ребят! Эти парни стоят один сотни, а если воюют на своей территории и по своим правилам…
– У тебя минута сорок восемь, – продолжил тренер, обрывая установившуюся паузу. – Как и обещал, зачет тебе автоматом. Вот только зря ты раскрылся, разговоры могут пойти. – Он неоднозначно покачал головой.
Я тяжело вздохнул.
– Теперь поздно переигрывать.
– Это да, – потянул он. – Ладно, сделаю все, что смогу, пошли.
И громко, на весь зал заорал:
– Группы сто один, сто два и сто три, становись! Встали, обезьяны безрогие, быстро, быстро!
Я поднялся, и, привычно прижимая к боку залитую свинцом винтовку, пошел на свое место, согласно алфавитному списку.
Да, гордиться есть чем. Но дальнейший план действий так и остался под вопросом.
– Садись.
Люк двери рядом поднялся неожиданно, в прозвучавшем изнутри машины голосе почувствовалась сталь и привычка повелевать. Я отшатнулся.
У впереди стоящей машины люк также поднялся, и из него вылезли два человека атлетической наружности с затемненными козырьками над левым глазом. Черные дорогие костюмы и галстуки в сочетании с короткими стрижками, мощными шеями, неслабым объемом бицепсов и равнодушными физиономиями вышедших говорили об их славном боевом прошлом и еще более славном настоящем.
Телохранители? Наемники? Бывшие ветераны уж точно! Одним словом, бойцы.
Они загородили мне дорогу, всем своим видом показывая, что лучше последовать приглашению. Я отступил еще на шаг и обернулся. Улица заполнена людьми, спешащими взад-вперед, в том числе учащимися моей школы. Украсть меня среди такого количества народа? Они что, с ума сошли?
– Вам ничто не угрожает, и не будет угрожать, сеньор Шимановский, – продолжил голос изнутри, не меняя бесстрастной тональности. – С вами просто хотят поговорить.
– Кто? – Я попытался взять себя в руки.
– Этот человек не хотел бы афишировать свое имя на улице, полной систем слежения, но вы, несомненно, знаете его.
«И даже учитесь в школе с его сыном», – хотел добавить я, но промолчал. Вместо этого проговорил про себя обращение таинственного незнакомца: «Сеньор Шимановский». А что, звучит!
– Если бы нам было нужно доставить вас любой ценой, мы не спрашивали вашего согласия, сеньор Шимановский. Садитесь!
Железный аргумент, которым говоривший добил меня. Действительно, украсть меня или грохнуть люди ЭТОГО человека могут с легкостью, не светясь на примыкающей к школе, а потому усиленно охраняемой улице. Это все-таки приглашение, пусть и безальтернативное, знак добрых намерений. Отказаться не могу.
Я вздохнул и, подавив волнение, полез внутрь.
Люк закрылся, машина неспешно покатилась в сторону выезда на магистраль. Я поднял глаза, передо мной сидел такой же накачанный тип в форменном пиджаке, как и те двое, но немного постарше – лет сорока пяти– пятидесяти. От него за километр несло привычкой всеми командовать, отдавать указания. «Начальник охраны», – обозвал я его про себя. Левая рука босса.
– Вы не удивлены, сеньор Шимановский, – сделал он вывод, внимательно осмотрев меня сквозь призму прищуренных век. На левом глазу вихрился электромагнитный козырек, но полностью прозрачный.
– Я отчего-то был уверен, что рано или поздно нечто подобное произойдет. Должно было произойти. Удивлен лишь временем и местом.
