— Вечно ты беспокоишься, — сказала Медея, скидывая с себя лётный комбинезон и ногой отбрасывая его в угол. На ней остались только майка, трусики и кобура под мышкой.
Эмос тактично отвернулся.
— Моя работа состоит в том, чтобы беспокоиться. Отставить раздеваться. Мы ещё не закончили.
Медея посмотрела на меня и, мрачно нахмурившись, снова застегнула пряжку кобуры.
— Ладно, мой господин и повелитель… Что не так?
— Пальцем ткнуть, конечно, не смогу… — начал я.
— Ох! — воскликнула Медея и плюхнулась на свою кровать.
— Да все ты можешь, Грегор, — сказал Эмос.
— Может быть.
— Попытайся.
— Все эти россказни о грави. Даже если корпорации и обманулись, то Адептус Механикус не свойственно ошибаться. Любой космолог заранее способен определить, когда Синшара войдёт в поле гравитационного возмущения, представляющее опасность для людей. Император свидетель, звёздные системы движутся куда медленнее, чем мысли людей!
— Хороший довод, — сказал Эмос.
— И уверен, что ты о нем тоже уже подумал, — сказал я.
— Да, — подтвердил он. — Калейл явно привирает.
— И тебе ничего не кажется неправильным?
— Конечно, кажется, — пробормотал Эмос. — Но я устал.
— Поднимись, — резко приказал я.
Он сел.
— По крайней мере, мы знаем, что Бур все ещё здесь, — сказал я.
— Это тот парень, которого мы здесь разыскиваем? Маг техножрецов? — поинтересовалась Медея.
Я кивнул:
— Магос Бур.
— Итак, откуда вы его знаете?
— Это старая история, дорогуша, — сказал Эмос.
— У меня времени хватает.
— Он был верным союзником моего наставника, инквизитора Хапшанта, бывшего босса Эмоса, — торопливо сообщил я, пока Эмос собирался с мыслями.
Медея усмехнулась:
— Значит, старый дружок?
— Что-то вроде того.
— Итак, мы проделали дли-и-инющий путь просто ради того, чтобы повидать старого приятеля, — добавила она.
— Прекрати, Медея! — сказал я. — Пока что тебе не стоит знать некоторые подробности. В твоих же интересах.
Она издала в мою сторону неприличный звук и стала натягивать лётный комбинезон.
— Ты не пыталась связаться с «Иссином»? — спросил я.
— У моего вокса не хватает мощности, — пробурчала она в ответ, возясь с застёжкой-молнией. — Слишком много гравитационных возмущений. Но мы это предусмотрели. Могу сходить к катеру и воспользоваться главным передатчиком.
— Ты мне нужна здесь. Нам необходимо как можно быстрее получить кое-какие ответы. Я хочу, чтобы вы с Эмосом проникли в архив Администратума и проверили, можно ли извлечь что-либо из банка данных, если он ещё функционирует.
— А ты тем временем…
— Отправлюсь к отделению Адептус Механикус. Встретимся здесь через три часа. Нам необходима дополнительная информация, но в особенности нас должны интересовать сведения о местонахождении Бура.
Эмос кивнул.
— Что если нас обнаружат?
— Тебе не спалось, вы вышли прогуляться и заблудились.
— А если они мне не поверят?
— Именно поэтому Медея и отправляется с тобой, — отрезал я.
Отделение техножрецов располагалось в западном секторе рудников Синшары, в глубине запутанного лабиринта жмущихся друг к другу жилых строений и цехов, приблизительно в двух километрах от площади. Поначалу я даже не понимал, куда иду, но туннели и транспортные артерии были помечены номерными табличками и символическими указателями, и к тому же мне удалось обнаружить большую карту на ржавеющем металлическом листе, прикрученном к столбу у покрывшихся пылью общественных питьевых фонтанов.
Я покрутил краник одного из фонтанов, но тот издал только сухой хрип.
На подходе к флигелю стены туннеля, покрытые соляными разводами, были разукрашены темно-красными полосами и бесчисленными предупреждающими знаками, гласящими, что приближение к объекту без необходимых бумаг и удостоверений запрещено под страхом смерти.
Тем не менее и здесь было безлюдно и пусто. Только толстый слой пыли и горы мусора.
В конце расписанного красными полосами туннеля виднелись открытые адамантитовые ворота шлюза. Стояла зловещая тишина.
Здание отделения представляло собой колоссальную башню из обтёсанного камня, обитого листами красной стали, занимавшую отдельный кратер, сообщающийся с тем, в котором располагались рудники Синшары. Герметичный стеклянный купол накрывал мощёную площадь, лежащую между шлюзом и флигелем. Само же здание поднималось выше, пронзая купол и вырастая над краем кратера. Высоко-высоко над головой я видел синие камни и звёздную бездну за ними. В небе проносились метеоры.
В башню вёл гигантский портал, поднимающийся на высоту в три человеческих роста и обрамлённый широкими дорическими колоннами из чёрного лукуллита. Сверху на меня косился высеченный из камня образ Бога-Машины. Глаза божества должны были зловеще сверкать пламенем горящего газа, который поднимался по трубам от шахт. Но теперь они были холодны и мертвы.
И полированные металлические двери портала стояли распахнутыми.
Я вошёл внутрь. Пол огромного протирона[19] был усыпан мелким песком. Пылинки кружились в лучах света, пробивающегося через глухие окна, расположенные под высоким сводом. Стены покрывали плотные ряды бездействующих кодиферов и матрикуляторов. Над каждым переключателем и дисплеем скопились полумесяцы пыли.
Плохой знак. Техножрецы дорожили своими машинами более всего на свете. Если бы они эвакуировались, как рассказывал Калейл, они ни в коем случае не оставили бы здесь подобного технического изобилия. Несомненно, каждый из блоков был разработан так, чтобы его можно было извлечь из своего алькова в чёрной мраморной стене.
За протироном открывался огромный зал, настоящая капелла, собор, посвящённый Богу-Машине, убертитану, владыке Марса. Пол покрывали плиты травертина сливочного цвета, подогнанные друг к другу так плотно, что между ними нельзя было просунуть и бумажного листа. Стены трехапсидного храма были облицованы гладким холодным лукуллитом. Тут остались брошенными ещё более ценные экземпляры машин. Устройства возвышались над рабочими столами, установленными шестью концентрическими кругами и окружающими центральный постамент. Все они тоже были обесточены.
Я пересёк зал и подошёл к постаменту, внутренне содрогаясь от грохота собственных шагов, эхом раскатывающихся в пустоте. Холодный свет звёзд струился через опеон,[20] расположенный прямо над массивным грандиоритовым блоком. Огромная, омываемая звёздным сиянием голова «Полководца», древнего Титана, висела над постаментом. Её ничто не поддерживало — ни кабели, ни платформы, ни подпорки. Голова просто висела в воздухе.
