— Кошмар…
Потом посыпались вопросы. Очень неглупые. Мы честно отвечали, что исчерпывающих доказательств не имеем. Главным образом потому, что науке неизвестны ранние признаки начинающегося протуберанца. Ученые могут лишь предупредить о возрастающем риске. Такие предупреждения есть. От кого? Да от многих. От академика Шипицына, например. Институт физики Солнца. Нет, протуберанец достигнет Земли не мгновенно, а через несколько суток. Конечно, этого времени совершенно недостаточно для каких-то серьезных мер. Готовиться нужно уже сейчас, и мы по мере сил готовимся. Другие страны? Тоже готовятся, но там начали позже.
— Монако? — удивилась супруга какого-то олигарха. — Они-то чем рискуют?
Ей наскоро объяснили, что княжество тоже находится на Земле.
Потом нас спросили, сколько людей уже сейчас можно упрятать в убежища.
— Чуть меньше двух миллионов сроком на один год.
Гостьи переглянулись. Видимо, прикидывали, попадут ли они в эти два миллиона.
— Всего-то? И что с ними будет через год?
— Это зависит от того, насколько успешно мы решим вопросы регенерации воздуха, воды и пищи. Замкнутые экологические системы находятся в стадии проектирования и частичного монтажа.
Вопросы, вопросы, вопросы… Дотошных хозяек интересовало все, вплоть до предполагаемой цены на стиральные порошки. Тут к нам на помощь пришли наши женщины.
— Рано или поздно стирать придется обыкновенным хозяйственным мылом, — огорошила Тамара Саратовна. — Вручную.
— Разумеется, если будет что стирать, — добавила Алиса.
Когда подали вторично подогретое горячее, мы с Фимой вконец изнемогли. И тут слово взяла упорно молчавшая Варвара Степановна Некумыкина.
— Я хочу предложить два последних вопроса, — сказала она. — Но уже не нашим замученным хозяевам, а всем приглашенным. Итак, вопрос первый: девочки, что мы теряем, если команда Владимира Петровича ошибается?
— Деньги. Много денег, — не задумываясь, ответила супруга министра финансов. — Просто прорву денег.
— Так. Понятно. А что мы теряем, если команда Владимира Петровича не ошибается?
— Еще больше денег, — сказала супруга министра финансов.
— Все, — жестко сказала Виктория Расстегай-Крючканова. — Решительно все.
— Включая детей, — добавила Кристина.
— Да. Похоже, что в блиндаже не отсидишься, — задумчиво сказала супруга военного министра и закурила.
— Еще вопросы есть? — спросила Варвара Степановна.
— Всего один, — рубанула Боевая Подруга. — Куда передислоцировать стройбаты? Черт побери, хватит им загорать на генеральских дачах. Только скажите, мы с Мишкой мигом отправим их военно-транспортной авиацией.
Варвара Степановна выпила стопочку «Арарата» и вдруг приятным контральто пропела:
— Нэсе Галя воду… Коромысло гнэться… Ну девчоночки, чего молчите?
И девчоночки всех народов подхватили:
— А за ней Иванко… Як барвинок вьется…
Честное слово, от умиления у меня слезы тогда навернулись. Как оказалось, рановато. Нас ожидало Большое Возражение.
* * *
Во втором часу ночи гостьи разъехались. Все, за исключением Варвары Степановны и ее школьного друга.
Прошедшая вечеринка никак не отразилась на профессоре Славике. Все такой же свежий и отутюженный, он профессорским голосом рассказывал, с какой жадностью горные породы поглощают кислород. Особенно — сульфиды и сульфаты железа. В заброшенных штреках, квершлагах и галереях содержание жизненно необходимого газа падает практически до нуля. Известны случаи гибели рабочих, по неосторожности туда забредавших. Гибели от удушья, разумеется. Вот почему шахты и рудники должны непрерывно продуваться. С поверхности, естественно.
Естественно, кое-что об этом мы слышали. Но мы не знали ответа на проклятый вопрос, который не преминул воткнуть Ермолай Борисович:
— Как вентилировать подземные выработки, если атмосфера Земли исчезнет?
— Надо чем-то обмазать стены, — предложил Дима. — Таким, что не поглощает кислород.
— Логично, — кивнуло Возражение. — Загвоздка лишь в том, что материал, который совсем не поглощает кислород, мне лично неведом. Боюсь, что земной науке — тоже. Уж больно активен элемент.
— Требуется консультация грамотного химика, — сказал Фима.
Ермолай Борисович вздохнул.
— У химиков консультировались все горнодобывающие компании мира. Результат: можно выбрать что-нибудь с минимальной поглощающей способностью. Вот и все.
— Так что же, у проблемы нет решения? — недоверчиво спросил Дима.
— Надежда есть. Знаете, мы не первые ищем это решение. Подозреваю, что его нашли. До нас.
— Кажется, я начинаю понимать, — сказала Любовь Егоровна.
— Что значит — до нас? Поясните, — потребовал я.
Профессор улыбнулся.
— Я могу воспользоваться одним из ваших компьютеров?
— Сделайте одолжение.
Ермолай Борисович быстро вышел в портал NASA, открыл нужный файл. На экране оказалось изображение одного из марсианских подземелий, недавно обследованных ребятами с «Одиссея».
— Так. И что? — не понял я с устатку.
Ермолай Борисович молча увеличил фрагмент фотографии. Там со стены свешивались какие-то лохмотья.
— Вот это подарок, — пробормотал Фима.
— Добыть! — рявкнул Дима.
— У них начинается пыльная буря, — мрачно сказала Тамара Саратовна.
Тут и до меня доехало.
— Алиса! Связь! Немедленно!!!
— С Уорреном?
— Нет, нужен Джеф Кибуали Пристли. Это Хьюстон, опять же, штат Техас. Международный центр управления полетами.
Алиса нежно погладила меня по голове.
— Не волнуйся, дорогой. Кислотность повысится.
А я вспомнил изречение Маргарет Тэтчер: если нужно написать речь, просите мужчину. Если нужно сделать дело, ищите женщину.
Я нашел такую женщину.
— Ужасающая картина, — сообщил Клаус. — Чаша Бурь заполняется. Там все бурлит. Картинку видишь?
Дефицит времени наконец-то заставил Землю забыть о карантинных ограничениях. По этой причине Эдвин вольготно сидел в центральном отсеке посадочной ступени. Он мельком взглянул на экран своего пульта.
— И сколько у нас времени?
— Может быть, сутки. Может быть, неделя. Хьюстон считает, что вряд ли больше.
— Эх, Клаус, тут изучать да изучать. На десятки лет хватит! А может, и на века. Трудно даже представить, что в катакомбах кроется. По-моему, даже ты не до конца сознаешь.
— Да сознаю я, сознаю. Но такова Дестини. Кого пошлешь?
Кого пошлешь… И на «Одиссее», и в Хьюстоне прекрасно знали, что скафандры Эдвина и Венсана поизносились, не очень хорошо перенесли многочисленные дезинфекции. Во внешних оболочках появились дефекты в виде микроразрывов, потертостей, стойких засорений частицами песка. Земля опасалась, что на сгибах песок мог перетереть нити и привести к разгерметизации. А запасные комплекты погибли вместе с «Калифорнией». Одеяния же Григория и Го пострадали меньше, поскольку первый на Марс прибыл последним, а второй долго отсиживался в засыпанном «Спэрроу». Так что выбирать не приходилось.
