Прелестно, чудесно, замечательно! Деревья – это свидетели ценные, и потом найдется кому их опросить. Древесина впитывает все, что может, но потом и отдает, не жадничает. Забыли об этом ребята, забыли. А может, и не знали никогда. А если и знали, то не обратили внимания на лес.
Хотя один-то человек из этой компании точно не мог забыть и обратил бы. Вон она, общая любимица Татьяна, сидит на бревнышке, прислонилась к какому-то зелено-пятнистому крепышу. Причем, что интересно, и верхним зрением тоже зеленый, только пятна не коричневые, а синие. Темно-синие. Даже завидно, насколько уверен в себе человек. Это, надо полагать, и есть тот самый парашютист Андрей. М-да, хороший у него спорт. Нервы укрепляет… Даже слишком. Все хоть как-то возбуждены, у всех праздник, у всех чувства фонтаном брызжут и фейерверком полыхают – только один человек бесстрастен, как видеокамера. Не интересно ему, что ли? Причем и скуки тоже не наблюдается. И, особо отметим, никаких следов недавних занятий всяческим колдовством, ведовством и прочими штучками. Ни малейших. Каким, спрашивается, образом он попал в старший круг этой компании? И чем он там занимается? Надо будет Ленку порасспросить…
А вот подруга его нервничает. И даже не собирается этого скрывать. И чего-то вдобавок боится. При этом так поглядывает на Наталью и Костика, словно они вот-вот обернутся волками и начнут неспешный и плотный ужин. Впрочем, насчет волков – это вряд ли. Двое волков даже с зимней голодухи всю тусовку не слопают. Разве что пара драконов могучих размеров и с соответствующим аппетитом. Что-то знает наша Татьяна. Что-то такое, о чем молодежь с гитарой пока что и не догадывается. Вот Алексей наверняка знает и заметно нервничает. И Наталья рыжая ждет события, «времени Ч». Добавим более чем возможный страх Татьяны перед какими-либо ритуалами в лесу. Добавим неиспользованный чертежик. Остается выяснить два вопроса: что именно они собираются здесь устраивать и в котором часу?
Время шло. Не бежало, не летело – шло неровным шагом, словно собирающий бутылки бомж. Время нервно икало в часах, и от этой икоты секундная стрелка двигалась явно медленнее, чем следовало. Сзади довольно шумно чесались кусты: после дождя нужно было еще раз намазаться, но в спешке про комаров забыли. Брюхо тосковало по оставшейся в рюкзаке тушенке. Внизу начали танцевать. Костик и Андрей оставались каменно спокойными. Нервные участники действа напряглись еще сильнее, постепенно разгорались оранжевым пламенем, словно живые костры. Татьяна встала с бревнышка, подошла к Наталье, что-то спросила – сноп алых искр и темно-лиловый отсвет. Алексей как-то обреченно поглядел на обоих, шагнул к почти остывшим углям, что-то засунул в кострище. Накрыл сверху дровами, пошел из круга…
И даже вышел. Сразу же остановился, оглянулся на пляшущую компанию, кому-то приглашающе кивнул. Словно по этому знаку, шагнули друг от друга Татьяна и рыжая Наталья. Костик посмотрел на небо, чуть отогнул рукав – тускло блеснул огонек подсветки часов. Подошел один из танцоров, поправил выбившиеся из-под хайратника светлые волосы. Потоптался, покрутился на месте, глядя почему-то под ноги. Видимо, что-то спросил – Алексей вытянул руку, показал на круг поодаль от себя, и паренек послушно занял свое место. На крайнем правом луче пентаграммы – если смотреть от среднего луча к костру. Посередине – Костик, мальчики направо, девочки налево… Все в порядке. Представление начинается.
Пятеро дружно вскинули руки. Не иначе, по команде. По верхнему зрению плеснуло яркими, чистыми красками: алый страх, оранжевое беспокойство, желтая тревожная сосредоточенность, зеленое любопытство – и спокойная, уверенная, пронзительно-голубая сила режиссера. Он же, судя по всему, дирижер и солист. Или главный герой – кому как нравится. Пламя костра взметнулось и тут же испугано вжалось в угли. По сплюснутой звезде метнулась синяя молния, брызнула искрами из углов, набухла заревом над кострищем. Лилово проступил лабиринт непонятного чертежа в середине. Проступил, высветился – и тут же погас, и зарево легким облачком вылетело через открытую сторону пентаграммы. Заклубилось перед кругом, потом каким-то судорожным рывком перепрыгнуло – и тут же растеклось, расплылось сиреневой дымкой. Исчезло. По плечам Александра протоптались холодными лапками мурашки – и все.
И все?!
Танцоры даже не сбились с ритма, гитара не запнулась, не сфальшивила. Парашютист Андрей что-то прихлебывал из армейской фляжки. Где-то за спиной комары выигрывали сражение. Пятеро от круга расходились по своим местам – танцевать, сидеть на бревне… Такое простое действие, такое быстрое, никто и не заметил. И столько приготовлений – для чего? Для чего именно?
Что это вообще было? Вызов кого-то потустороннего? Не похоже. Совсем не похоже, гости с другой стороны совсем по-другому выглядят. Кого-то проклинали или, наоборот, пытались помочь? Не то. Этот голубой сгусток так бы и потек, куда послали. Обработали присутствующих? Вряд ли: пентаграмма была открыта как раз в противоположную сторону. Если проследить дальше ось Костик-костер-выход – куда она приведет? Мимо бывшего пионерлагеря, через дачи и железную дорогу, по степи и холмам…
В Россию, словом. Надо будет потом по карте посмотреть. Хотя занятие скорее всего бесполезное, направленного импульса не было. Да и с таким выходом силы проще было перебраться поближе к цели. Значит, все, на что нужно было воздействовать – здесь.
Крохотное такое воздействие. Незначительное. Почти незаметное. Однако очень нужное тем, кто его затеял. Настолько нужное, что помехи надо было устранять самым решительным образом. И самое непонятное – чего так боялся Алексей? Точный, точечный удар, в нужное время в нужном месте. Камешек, который должен сдвинуть гору – вот только какую и куда? Ладно, будет с кем это обсудить, теперь пора отсюда выбираться. Теперь там, внизу, на предстоящем действе не сосредотачиваются, так что могут и заметить. Особенно если их все так же пристально рассматривать, да еще и пытаться понять. Будешь много думать о добыче – почует. Это не только люди-охотники знают, это, говорят, даже медведю понятно. А может, и ежу. Он тоже хищник.
Уползти со склона получилось, и даже вполне прилично. А вот встать – не сразу. Поплыло все перед глазами, ноги подкосились и попробовали уронить хозяина. Еще и замутило вдобавок. Мысли задергались, запрыгали внутри черепа: кто? Как? Специально достали или просто что-то накрыло? Или – черт его знает – вот они, результаты… Потребовалась минута, не меньше, чтобы догадаться: никакой магии. Все просто и обидно: лежал-то вниз головой, вот и прилила к ней кровушка. Хорошо хоть не сразу вскочил, мог ведь и сознание потерять. Бывало такое у людей, сам видел в прежние времена. Настолько далекие, что кое-какие полезные мелочи начинают забываться.
