Диана Удовиченко - Эффект искажения

Он потянул сигарету из пачки. Молчал, сосредоточенно курил.

— Что было потом? — поторопил Сергей.

— Через год все сначала. Точно такие же убийства. Каждый месяц. И опять нашли крайнего, мля. Наркомана какого-то. Но тут я уже начал копать по-серьезному. Настоял на повторной экспертизе тела, обшаривал парки, говорил с молодежью, которая там отдыхает. Свидетелей искал. И вроде бы ничего не нарыл, но начальству моя деятельность не понравилась. Меня раз предупредили, два. А потом…

Харитонов взял пустую рюмку, повертел в пальцах, отставил. Достал с полки стакан. Налил полный. Выдохнул, выпил в несколько глотков, запрокинув голову. Кадык на толстой шее болезненно дернулся.

— До сих пор не знаю, наказали меня за любопытство или это был просто случайный охотник. Задержался на службе допоздна. Пришел домой, а они там… в прихожей… Жена и дочка. У обеих горло разорвано.

Николай Григорьевич тяжело поднялся, опираясь ладонями на стол. Пошатнулся.

— Я в порядке, — остановил Сергея, попытавшегося помочь. — Сейчас приду.

Он вышел из кухни и вскоре вернулся с ружьем и охотничьей сумкой через плечо.

— Пошли, покажу кое-что.

В подвале было чисто и сухо. Щелкнул выключатель. Голубоватый холодный свет прильнул к шероховатым стенам, убил тени в углах, сделал лица мертвенными, выхолостил цвета, уравнивая их с серостью подвала. Сергей огляделся: похоже на образцовую тюрьму — прямой короткий коридор, несколько гладких металлических дверей. Харитонов подошел к одной из них, сунул ключ в замок. Коротко спросил:

— Готов? — и распахнул дверь.

Волна зловония ударила в лицо, заставила задержать дыхание. Пахло сыростью и падалью. Взгляду Сергея открылось маленькое помещение — не комната и не камера даже, а так, глухая коробка два на два метра, отгороженная новенькой блестящей решеткой. В углу этого каменного колодца, скорчившись и закрыв ладонью лицо, прямо на полу сидел человек. Голый по пояс и босой, он сотрясался в мелкой дрожи. В глаза бросалась его болезненная худоба: тонкие, почти прозрачные пальцы, острые локти, выпирающие на плечах кости, пергаментная старческая кожа. Длинные волосы свисали вокруг лица грязными сосульками.

"Он точно сошел с ума! — стремительно пронеслось в мозгу. — Человека похитил!"

— Кто это? — спросил Сергей, стараясь не делать резких движений и не сводя взгляда с ружья на плече Харитонова.

Он медленно шагнул в сторону, выжидая удобный момент для нападения. При звуке его голоса обитатель камеры сжался в комочек и жалобно захныкал.

— Спокойно, Серега, — ответил Николай Григорьевич. — Только в драку не кидайся. Не человек это. Вампир. Эй, Гюльчатай! — окликнул он пленника. — Открой личико!

Тот в ужасе затрясся, тихо поскуливая, но руки не опустил.

— Открой рыло, тварь. А то лапу отрублю, — угрожающе проговорил Харитонов. — Вот так… встань, развернись. Покажись нам…

Лицо существа не было человеческим. Вытянутое, со скошенным назад низким лбом и глубоко посаженными глазами, оно походило на звериную морду и напоминало Сергею о тварях, напавших на него на пустыре. Поймав взгляд пленника, он внутренне содрогнулся: в желтых, с вертикальным зрачком глазах горела бешеная ненависть. Существо оскалилось, показывая длинные клыки, оборвало жалкий скулеж. Из пасти его рвалось яростное шипение, зарождавшееся где-то в груди и то и дело срывающееся на вой.

*Фра — обращение к священнослужителю

** Физик — так в средневековой Европе называли врачей.

*** Флегма — согласно средневековой медицине, одна из жидкостей человеческого тела.

**** Камиза — нижняя рубаха-туника.

*Да пребудет с тобою благословение Божье: Отца, Сына и Духа Святого. Аминь.

котта* — верхняя мужская туника, безрукавная либо с широкими короткими рукавами. Для знати обычно шилась из дорогих тканей ярких цветов. Надевалась на камизу и обязательно подпоясывалась

*Шоссы — туго облегающие ногу штаны из сукна.

**Блио — средневековая верхняя одежда, типа кафтана.

***De sacramentis — "О таинствах" — название одного из самых известных трудов Св. Амвросия.