Керридж потрясённо посмотрел наверх в тот момент, как «Пульверайзер» Росомах выстрелил из своей пушки-проектора частиц. Его мир мгновенно стал раскалённым добела. Последний звук, который он слышал, был собственный крик.
* * *
Франклин видел чёрную дымящуюся воронку на том месте, где несколько мгновений назад был хан Вдоводелов. Он улыбнулся. «Я сделал это для вас, хан Мак-Эведи. Я сделал это для вас…»
Он не слышал стрельбы звёздного полковника Уорда, но знал, что воины приближались. Он никак не смог бы выпутаться из этого дела живым. В любом случае он на это и не рассчитывал. С тех пор, как кланы прибыли на Барбадос, было действительно делом времени, когда они одержат победу.
С последней улыбкой Франклин почувствовал умиротворение. Он вёл себя с большей честью, чем продемонстрировал хан Керридж. Секунду или две он чувствовал некоторое облегчение. Хотя ему никогда не предоставляли место в Большоом Совете кланов, на мгновение он почувствовал, что Николай Керенский оказал ему честь. Даже несмотря на то, что Николай был палачом его народа, в этот последний момент Франклин был рад, что его сочли равным.
Он почувствовал, как его окутала волна тепла, когда яростный огонь боевого меха Волков накрыл его. Франклин Халлис улыбался. Честь также была сохранена.
* * *
Как только боемех Франклина Халлиса рухнул в траву дикого мира, Николай Керенский повернулся к Джойс Меррел из Снежных Воронов. Он всё ещё говорил по широковещательному каналу, так чтобы слышали ханы и, скорее всего, звёздный полковник Уорд.
— Всё кончено. Никто не будет говорить о судьбе хана Керриджа кому-то не являющемуся членом Большого Совета. Наши люди бы никогда не поняли, как два клана могут предавать друг друга таким образом. Всё, что нужно знать остальным, включая его людей, так это то, что хан Керридж погиб, встретившись в бою с Росомахами. Вот такую историю мы расскажем им. В конце концов вы все поклянётесь, что он погиб с честью, невзирая на правду.
В словах ильхана прозвучали нотки величия. Джойс кивнула. Она полагала, что другие ханы понимают тоже. Николай месяц назад рассказал им, что обнаружилось о Джейсоне Керридже при расследовании. Он не сказал, откуда у него вообще появилась идея проверить причины ядерного взрыва в Грейт Хоупе или зачем он взял с собой всю информацию для анализа. «Откуда появились подозрения?» Это было нехарактерно для Николая. Какая-то её часть размышляла над тем, кто мог дать ему этот совет.
— Однако его родовое имя больше не будет передаваться. Будущие поколения Вдоводелов не будут связаны с ханом Керриджем. Я не хочу, чтобы наши потомки и сибы снова когда-либо столкнулись с его позором.
Горечь в его словах вернулась. Она знала Николая. Он заставит остальных ханов придерживаться этой истории только благодаря чистой силе воли. Они должны будут верить ему. Остальные Вдоводелы могут засомневаться в рассказе, но Николай сам убедит их, что это было справедливое решение. Он не расскажет им всю правду. Он ограничится словами «Керридж предал честь хана».
Джойс ничего не сказала в ответ. Родовое имя Джейсона должно быть забыто. Это имело смысл, учитывая то, что он сделал. Он причинил столько страданий и боли, что лучше было сделать так, чтобы его имя больше не звучало. Пока она стояла там, хан Снежных Воронов пришла к решению. Джойс действительно завидовала ему. После Дехрадуна она не была уверена, что её собственное родовое имя должно передаваться дальше. «Я почти умерла во время войн Пентагона. Жаль, что я не умерла тогда. По крайней мере, я бы не просыпалась каждую ночь в поту, думая обо всех тех жизнях, которые забрали мои ошибки».
Сказать было нечего. Битва подошла к концу. Спокойный необжитый мир будет забыт. Джунгли скроют следы битвы. Всё станет так, словно ничего и не происходило. Когда они вернутся, люди объединятся за Николаем.
«Как мы можем просто забыть Росомах? Они были частью нас. Как Николай может заставить нас идти дальше и не спрашивать о том, что произошло тут и дома?»
Континент номер три
Гамма 1551 AV, под кодовым названием Барбадос
На Дороге Исхода
11 июля 2824 г.
Николай безучастно смотрел на изрытую землю там, где был погребён Франклин Халлис. «Пульверайзер» получили Волки. Они хотели выяснить всё, что могли из изорла, который пилотировал он. Новые технологии, принадлежавшие Росомахам, теперь разойдутся по всем кланам. Сила будет распределена. Даже теперь Койоты говорили, что «Меркьюри II», который они захватили в операциях по зачистке, стоит их потерь в битве. Позор, что Росомахи испортились так. Они стояли на краю величия, но заплатили цену за высокомерие Сары.
Тело Франклина было похоронено под простым надгробием. Николай приказал, чтобы никого другого из Росомах не хоронили. От хана Керриджа осталось мало что, кроме обрывков комбинезона, переживших выстрел. Накануне отряды, посланные для охоты за Росомахами, закончили свою работу. Последние очаги сопротивления были особенно опасными и крайне лютыми. Люди, которые знали, что обречены на смерть, сражались с несравненной яростью. Но большее количество противников победило защищавшихся. Не осталось воинов, никого нельзя было найти. Осталось только последнее прощание.
Он посмотрел на холмик земли там, где лежало тело Франклина. На знаке были лишь слова: «Хан Франклин Халлис». Николай не сказал о похоронах никому, кроме рабочего, который высек на камне эти слова. Он подарил Франклину титул, который тот не заработал при жизни.
— Твои Росомахи сражались хорошо, хан Халлис. Но, в конце концов, этого было недостаточно. Их смерти уже послужили великим объединителем для моих людей. Я надеюсь, что ты понимаешь их конечную роль.
Рядом был не потревоженный клочок почвы. Там находилась плита с именем: «Хан Сара Мак-Эведи». Николай долго стоял и смотрел на неё.
— Ты была нахальной, высокомерной и самоуверенной. В результате это стоило тебе всего. Но даже тогда это тебя не беспокоило. Андрей был прав о тебе, Сара. И, главное, я тоже.
Шелест в кустарнике неподалёку не прервал его сосредоточенности. Он отчётливо слышал голос в голове, голос Сары Мак-Эведи, разговаривающей с ним. «Ты осуществил геноцид, Николай. Ты убивал собственных людей. Теперь ты будешь прикрывать их смерти. Но это не заглушит их голосов. Ночью вой Росомах будет тревожить твой сон. Ты всегда будешь думать, не уничтожил ли ты лучшее в себе?»
Он не посмотрел, стоит ли в кустарнике фигура. Николай не хотел знать, была ли она только в его воображении или настоящей.
