Фабиола громко хохотала, глядя на мои потуги.
— Не смешно. — огрызнулся я. — Вообще-то подобный набор из двух пистолетов не особо практикуется в моем мире.
Фабиола моментально замолкла и заинтересовалась:
— Да? И почему же?
— Во-первых, это сложная и малоэффективная техника, во-вторых, у нас есть другие виды оружия, которые при прочих равных или не сильно от равных отстающих, делают то же самое эффективнее.
— Тогда почему не перейти на более эффективное оружие?
— Технические осложнения. — вздохнул я. — К тому же два пистолета, — МОИХ пистолета, — дают больше тактической гибкости. С чего ты вообще взяла, что я собираюсь использовать их одновременно?
— Если ты носишь с собой два оружия, то рано или поздно тебе понадобится использовать оба. — безапелляционно заявила принцесса. — Если три — то все три.
Я усмехнулся:
— Я запомню твои слова.
— А маска зачем? — мгновенно перевела тему принцесса.
— Чтобы лицо скрывать. Когда проводятся силовые операции, это неизменно вызывает резонанс среди тех, кто связан с людьми, против которых эта операция проводится. И они могут пожелать отомстить за условных «своих», например, запугиванием или убийством членов семьи или просто близких людей оперативника. Поэтому на заданиях такие люди скрывают лица, просто, чтобы их не узнали. А теперь говорить буду я.
Фабиола серьезно кивнула:
— Слушаю.
Я рассказал ей о кухне и портальном маяке на складе овощей. О том, как расстраивался Милье, считая это своей виной.
— Безусловно, его вина здесь есть. — медленно произнесла принцесса. — Но лишь в том, что он столько времени подряд не проводил у себя на складе генеральную уборку и поэтому не нашел портальный маяк. Большие господина Милье винить не в чем. Уверена, что любой, кому ни расскажи эту историю, восхитится изобретательности аркейнцев и гениальной простоте их плана. По крайней мере, эта история научила нас осторожности и осмотрительности. Теперь мы будем внимательнее присматриваться к любым незнакомым лицам в замке. Даже если это простые чистильщики обуви или лоточники.
— А что королева? С момента диверсии прошло уже три дня, а меня до сих пор не вызвали на ковер с требованием отчитаться по оружию. Я думал, у нас война.
Фабиола кивнула:
— У нас война. Но я же тебе рассказывала о маме, она… мыслит не так, как мы с тобой, она считает, что бороться с последствиями — проще, чем искоренить причину. Поэтому, пока не вычистили весь замок, уничтожив все следы вторжения, она не успокаивалась. Ей кажется, что навести порядок после диверсии и сделать вид, что никакой диверсии не было — значит, предотвратить подобное в будущем. Ее логику можно понять — враги увидят, что нам все нипочем, и в следующий раз не станут тратить силы.
— Какая-то детская логика. — вздохнул я. — Даже не логика, а какой-то заменитель, псевдо-логика, эрзац-логика… Игрушечная логика, во! С такой ребенок играет в песочнице, а когда хулиган приходит и ломает построенный с таким трудом замок, ребенок, глотая слезы и обиду, строит замок заново, гордо делая вид, что ничего не случилось и ему совершенно ничего не стоит построить еще один такой же. Но в глубине души ребенку все равно больно, обидно и хочется отомстить.
— Маме хочется отомстить уже двадцать лет как. — тихо сказала Фабиола. — Только она не может придумать, кому. Так что в своих суждениях ты можешь оказаться прав намного больше, нежели сам думаешь. И заметь — я сказала, что ее логику можно понять. Я не говорила, что ее можно принять.
— В любом случае, ты ее знаешь лучше, чем я. — резюмировал я. — И что, теперь замок в порядке?
— В лучшем виде. Так что я решила направить маму в нужное русло и намекнула ей, что было бы неплохо наконец посмотреть на твое оружие в деле. В смысле, ей посмотреть. Я-то уже видела.
— И как тебе?
— Эффективно. — поморщилась принцесса. — Только очень громко.
— Это потому что в помещениях стреляли. На воздухе будет не так громко. — пообещал я.
— Ну, тогда надо будет запастись берушами, потому что званый вечер пройдет в помещениях.
Я сощурился:
— Какой еще званый вечер?
— Ребенок не построит такой же замок, каким был сломанный. — вздохнула Фабиола. — Он построит лучше — выше, красивее, сложнее. Чтобы показать, что трудности его только закаляют. Вот и мама так же — вместо простой демонстрации нового оружия в узком кругу она хочет провести большой званый вечер, на котором и презентует новое оружие всем важным шишкам страны, чтобы все узрели истинную военную мощь королевства.
— Но это же… Идиотизм! — я не смог подобрать слова лучше. — Такое оружие наоборот надо держать в тайне до самого момента его применения, чтобы противники не успели или не смогли подготовить средства противодействия или защиты!
— А такие есть? — усмехнулась принцесса. — В чем защищаются от громострела в твоем мире?
— Бронежилетами! Ну это такая броня, состоящая из множества слоев особой прочной ткани, зачастую проложенные, а то и вовсе замененные керамическими или стальными плитами. М-да, ты права, в вашем мире аналогов этому пока что нет. Но все равно — а как же вероятные утечки информации?
— Мама считает, что пусть информация себе утекает, — Фабиола пожала плечами. — Она думает, что это поднимет статус королевства в глазах всех остальных стран, в том числе и Аркейна, которые, возможно, что и поостерегутся нападать на нас, когда у нас есть чем дать отпор.
— Но это же не навсегда! А лишь до тех пор, пока аркейнцы не обаведутся собственным громострельным оружием, или пока не придумают, как бороться с вашим!
— А вот этого мама уже не понимает. — вздохнула Фабиола. — Обиженный ребенок тоже надеется, что его обидчик ушел навсегда и больше никогда не вернется. Хотя в глубине души прекрасно понимает, что ничего еще не закончилось.
Я сел на табуретку и задумался. Если дела действительно обстоят так, как говорит Фабиола, то дела королевства идут хуже некуда. Прямо в топку они идут, если быть до конца честным. Не Аркейн, так кто угодно другой в любой момент времени мог воткнуть нож в спину наследию короля Айрона, потому как его вдова, судя по всему, утратила саму волю к жизни после его смерти. Что уж говорить о желании править королевством. Не удивлюсь, если все эти годы она жила только мыслями о том, как бы вырастить Фабиолу, а потом — гори все синим пламенем.
Фабиола подошла ко мне и села на колени, обвив руками шею. Положила голову мне на плечо, щекотя волосами ухо.
— Почему королева так поступает? — тихо спросил я. — И почему ты ей это позволяешь?
— Я всего лишь принцесса. — вздохнула Фабиола. — Я всего лишь хранительница артефакта, и то — бракованная.
— Это еще почему?
— Ну… — Фабиола ощутимо напряглась. — Маленькая же я. Не в папу пошла, никак.
— Тоже мне, брак. — усмехнулся я. — Мама у тебя тоже не великанша.
— Когда папа был жив, она переживала по этому поводу. — улыбнулась Фабиола. — А когда папы не стало, она перестала волноваться вообще. С того момента она стала считать любое свое решение априори правильным. Хорошо хоть она не лезла в те сферы, в которых не понимает совсем ничего — например, в армию, полностью доверив ее Койлу и доверяя ему, как доверял, в свое время отец. Что не полезла в гвардию и стражу, оставив это Аберфорту. Что оставила на своих местах людей, ответственных за те или иные сферы жизни, что не захотела мифических перемен, и не перетасовала всю колоду ключевых фигур королевства так, что уже не разобрать, где туз, а где шут.
— И вся эта колода будет на званом вечере? — уточнил я.
— А как же. Министры, советники, председатели, цеховые главы, еще двадцать пять видов всяких чиновников. — Фабиола сделала вид, что ее подташнивает. — Когда на самом деле достаточно показать оружие десятку человек, и научить с ним обращаться, чтобы они научили еще десяток, и так далее. Да пять из шести этих приглашенных даже выстрелить сами не смогут, потому как полностью лишены магического дара!
