и я. Оплатив выбранную Милой коробочку с обувью, мы покинули магазин и направились к ресторану.
– Я смотрю, у вас там прямо оживленная дискуссия была.
– Да так, о политике спорили. Кто прав, кто нет и почему. Ты обновками то хвастаться будешь или нет? – улыбнувшись, толкаю её локтем, Мила вытащила из сумки новинку и продемонстрировала мне новые туфли.
– Вот. Цвет яркий, подчеркивающий общую красоту, а узор словно создан под фасон платья, к тому же они из новой коллекции. Считай только поступили в продажу.
– Мне этого не понять. – с улыбкой качаю головой.
– Конечно, – фыркнула она. – Ты же мужчина. Вошел в первый попавшийся магазин, взял любую вещь по размеру, и нормально. А нам – девушкам – так нельзя. Вдруг к глазам не подойдет, или сидеть будет плохо? Еще с цветом ошибиться можно, обидно будет, потом стресс заедать. А если то же платье будет полнить? Вообще кошмар.
– Страшная сила, эта ваша красота, – заключил я. – И мир спасает и жертв требует.
– Вот именно! А вы её не цените, – показала она язык.
– Ну почему же? – Я улыбнулся и приобнял любимую за талию. – Я например, ценю.
– Ага-ага. Ценит он, сидишь дома почти безвылазно, скоро корни пустишь.
– Хех. Уже пустил.
– Ну вот. Гриб несчастный.
– Хорошо хоть не овощ. И у грибов корней нет. У них мицелий.
– Да ну тебя.
Рассмеявшись, целую её в щёку и мы заходим в ресторан. Приятная атмосфера, спокойная музыка, живые цветы на столиках. Немного людей… спокойно здесь. Расположившись за свободным столиком и выбрав блюда, Мила спросила:
– Строн, а с тобой все хорошо?
– Да, а что? – удивился я.
– Просто ты сегодня какой-то не такой как обычно.
– Это из-за работы.
– Ты нашел новую работу?
– Какую новую? Я же говорил, что ГМ-щик теперь. И уходить оттуда не собираюсь.
– А…
– Я когда вчера из капсулы вылез, у меня руки тряслись. Меня в игре не просто убили, но еще и нежитью воскресили, причем сделал это коллега ГМ, чтоб ему икалось. Он же меня лично, – в последний момент удержался от того, чтобы не выругаться матом, все же при девушке стараюсь за языком следить. – выпотрошил, превратив в рыцаря смерти. А перед этим еще и нае… – одернул самого себя. – … кхм, обманул. А до этого я вел в бой стадо баранов, которые элементарно не могут выполнить приказ стоять на месте. А затем еще бой. А за ним новый. И каждый гребанный раз я умирал. Умирал и воскресал.
Мне на руку опустилась мягкая ладошка любимой и только сейчас я обратил внимание на ее распахнутые глаза и понял, что сболтнул лишнего. Тут же попытался исправить ситуацию:
– Вообще, касательно сцен для слабонервных, там не все так просто. Если у тебя слабая психика тебе их как бы “замыливают” или просто отключат. Благо я ни на что подобное не жалуюсь. Правда… я ведь играю не совсем за игрока… – точнее совсем не игроком. – …а там немного другая механика. Поэтому вижу все в мельчайших подробностях. Н-да.
– Это какой-то фильм ужасов а не игра.
– Но, с другой стороны, у меня теперь будет новый герой, – Заговорил я бодрее и улыбнулся. – А коллеге, напоследок, гадость все таки сделал. Отпустил священника, который подаст жалобу местному барону, если уже не подал. А у того найдутся силы чтобы урезонить разбушевавшегося лича. Вот бы увидеть лицо коллеги, когда к нему в данж постучатся элитные гвардейцы, или того хуже, паладины. М-м-м, сказка.
– Строн. – Мягко прервала меня Мила. – Хватит. Сколько раз говорить, что я ничего не понимаю в этих твоих играх. И вообще, ты посмотри на себя. Совсем осунулся. Кожа бледная, глаза красные, дерганный, нервный, тощий.
– Но-но!
– Что “но-но”? Скажешь я не права? Хватит тратить в них время, найди нормальную работу.
– Эй! Мила, не начинай, нормальная у меня работа. И платят хорошо.
– Да ну?
– Да. Вот тебе обновочку прикупили с аванса. Да, я не спорю, мне нужно проводить в капсуле достаточно много времени, но ведь есть и просветы, как сейчас.
– Ага. Так планы не построишь, нет стабильности. Сегодня работаешь, а завтра уже выходной. И как тут планировать?
– Ну да, это тоже минус.
– Строн, ты же классный специалист, так найди работу по профилю!
– Мила, я тебе только утром говорил, что всех, кто так мне заявляет, тыкаю носом в собственную зарплату и то, что мне это нравится. И тебе рекомендую заняться творчеством.
– Мне не нравиться, что мы с тобой то видимся, то нет. Ты уже несколько дней мне только звонил. А если бы у меня сегодня были дела? Чтобы тогда?
– Так я давно предлагаю тебе ко мне переехать.
– Нет. Я не хочу ходить одна, по пустой квартире, пока ты лежишь поленом в капсуле. У меня дома хотя бы дроны есть с которыми поговорить можно, а у тебя и тех нет.
– Ну… оно мне пока не надо.
– А что тебе надо?
– Ну Мила, хватит. Не драматизируй. Да, у меня не угадаешь, когда есть выходные, а когда нет. Но мне нравится моя работа, и зарплата хорошая. Кроме того, компания льготы предоставляет на все случаи жизни.
– Строн, я хочу, чтобы ты жил со мной в реальном мире, а не в виртуальном. Да, работа может и хорошая, как ты говоришь, но она тебя затягивает. Ты как устроился так и перестал со всеми нами общаться. Я скажу даже больше, посмотри на себя, ты изменился. Твоя походка стала такая, словно ты солдат. Твои слова стали более резкими, движения агрессивными. Ты не замечаешь этого, но ты меняешься.
– Хм… видимо из-за того, что очень много времени провел в теле солдата. Но в целом-то я остался собой!
– А ты уверен, что останешься собой и завтра?
На этом разговор остановился. Я задумался над словами Милы, а затем нам принесли еду. Она молча ковыряла в тарелке, а я размышлял.
Игра действительно изменила меня, но если подумать, эти изменения коснулись исключительно мышечной памяти. Игра загружает в тебя манеру движений героя, дает его воспоминания, но не более того. Но ты все тот же человек со своей манерой поведения. Да, непросто поддерживать образ моба, порой не заметишь, как в реале продолжаешь играть, но, насколько знаю, этим болеют все актеры без исключения. С другой стороны, мы остаемся собой, а потому, подняв глаза на Милу, я дал четкий ответ:
– Да. Я уверен.
– А я – нет. Повторюсь, я хочу чтобы мой парень жил в этом
