Хотя вполне возможно, что эти вещи как раз прекрасно сочетаются.
— Я, конечно, не исчезну, но, если представить, что такое вдруг случится, с договором вы всегда сможете взыскать все убытки с нашего семейства. Норит, вы образованный человек, — (он приосанился), — и наверняка понимаете, что наше общество — это довольно сложная структура. Если вы хотите получать от сотрудничества с обществом выгоду, то должны понимать принципы, на которых оно построено. Наше семейство, разумеется, не станет вас обманывать, но есть масса людей вроде вашего торговца. И вам необходимо уметь заставить их вести с вами дела честно.
— Но мы же будем работать с вами, — указал он. — А не с кем-то ещё.
— Даже с нами надо работать как положено. Всегда могут возникнуть какие-то спорные ситуации, и именно договор указывает, как их следует разрешить.
Норит погрузился в глубокие раздумья — если я правильно понял его эмоции, именно на него старейшины взвалили обязанность вести с нами переговоры, и его совершенно не привлекала перспектива вникать в какие-то торговые договоры.
Здесь я вспомнил ещё один важный момент, который мне обязательно нужно было выяснить.
— А скажите, Норит — почему вы зовёте Милану Душеедкой?
— Дураки так зовут, потому что дураки, — объявил он, по всей видимости, позабыв, что так её назвал один из старейшин. — Всё это глупые шахтёрские байки.
— А в чём там суть? — настаивал я.
— Дурацкие выдумки образованному человеку обсуждать неприлично, — резко отозвался он и ускорил шаг, сделав дальнейший разговор невозможным.
Брат с сестрой действительно были похожи на две человеческие фигуры — при наличии достаточно развитого воображения, конечно, и в темноте. За ними нашёлся и проход, спрятанный за завесой мелких сталактитов. К счастью, воды в нём не было, хотя множество лужиц на полу показывали, что вода здесь бывает регулярно. Мне хотелось спросить, в чём причина таких периодических наводнений, но Норит быстро шёл впереди, всей спиной демонстрируя нежелание общаться, и загадка осталась загадкой.
Наконец, он остановился и показал рукой на неширокий боковой проход.
— Вам туда, — объявил он. — Мы не знаем, где там у Хозяйки вход. Сколько мы туда ни ходили — нет там дверей, даже тайных. Хотя её слуги как раз отсюда выходят.
— А это тупик, или проход куда-то ведёт? — спросил я.
— Прямо на поверхность идёт, никаких боковых ходов нет. Где там Хозяйка сидит, непонятно.
— Мы разберёмся, — заверил я его. — Можете возвращаться, мы обратную дорогу найдём.
— Ну уж нет, — содрогнулся он. — Я вернусь один, а Душеедка подумает, что я вас где-то бросил. Или ещё чего почище. Нет уж, я лучше буду здесь вас дожидаться.
Душеедкой её зовут только дураки, потому что дураки, да? Впрочем, напоминать про это я деликатно не стал.
— Хорошо, ждите, — согласился я. — Постараемся вернуться побыстрее.
И мы с Ленкой двинулись в глубь прохода, на пыльном полу которого отпечатались следы какой-то грубой обуви внушительного размера.
Идти пришлось всего минут десять. Коридор в одном месте немного расширялся, формируя как бы небольшую проходную комнату, и в её углу даже в неярком мерцающем свете ясно выделялась слегка мутноватая плёнка пространственной аномалии. Рядом с ней топтался какой-то бородатый тип с совершенно бандитской рожей. Если бы он выглядел поувереннее, то был бы здорово похож на казака с известной картины Сурикова о покорении Сибири.
— А, вот ты где! — обрадовалась Ленка и немедленно наябедничала: — Кени, это тот самый, который пытался меня изнасиловать.
— Ничего я не пытался, — мрачно отозвался мужик.
— Негодяй! — заявил я, сделав зверское лицо. — Тебя за это убить мало!
— Так она же меня и убила.
— Не она убила, а ты сам умер, — строго поправил я его. — Это не считается. Ладно, отложим пока этот вопрос. Ты зачем здесь стоишь? Проходящих женщин караулишь?
Ну, это, пожалуй, вряд ли. Не похоже, чтобы по этому коридору женщины вообще когда-либо проходили, так что караулить их здесь можно столетиями, причём безуспешно.
— Вас я встречаю, — насупился мужик.
— Ну вот, ты нас встретил. Дальше что?
— Проводить вас велено.
— Мы и сами войти можем.
— А я-то что? Мне приказано встретить и проводить, вот и встречаю.
Мы с Ленкой переглянулись.
— Ладно, веди, — разрешил я.
Мужик забормотал что-то. Я различил только слово «хозяйка» в самом начале его бормотания. так что это явно было каким-то обращением или молитвой. Молитва и впрямь сработала — плёнка мигнула и развернулась, открыв проход. Сразу от прохода начиналась тропинка, обсаженная цветущими анемонами. Вечернее летнее небо над тропинкой в пещере смотрелось очень необычно.
— А знаешь, Кени, — задумчиво сказала Ленка, не двигаясь с места, — в тот раз тропинка была похожей, но совершенно точно другой.
— Там же другая дверь была, — оглянувшись на неё, с удивлением сказал встречающий, — вот и тропинка другая. Ту дверь Хозяйка закрыла, когда вы в неё полезли. Из-за вас в этой дурацкой пещере сидим.
— Но-но-но, — я погрозил ему пальцем. — Ты, как я погляжу, совсем уже осмелел и почувствовал, что можешь предъявлять нам претензии? Это ты напрасно, мы с тобой ещё не разрешили наши разногласия. Иди давай вперёд.
Тот, поколебавшись немного, двинулся по тропинке. Мы с Ленкой переглянулись, крепко взялись за руки и дружно шагнули в обиталище Хозяйки. Пройдя пару шагов по тропинке, я оглянулся — пещеры сзади не было. Позади нас влево и вправо тянулась гранитная скала. Лишь еле заметная плёнка пространственной аномалии намекала, что выход отсюда всё же есть.
Тропинка сильно извивалась, иногда от неё отходили другие тропинки. Путь, однако, был совсем недолгим — минут через пять наш проводник остановился и сказал:
— Мне дальше хода нет, а вы идите. Сейчас выйдете на поляну, а там сами поймёте, что делать.
— А что там, на той поляне? — поинтересовался я, пытаясь разглядеть что-то сквозь переплетение веток и листьев.
— Не знаю я, — хмуро ответил мужик. — Нам там бывать не позволено. Говорят, там каждый раз что-то другое, но может, и врут. Кто его знает, что там на самом деле.
Мы с Ленкой посмотрели друг на друга. Ей очень не хотелось туда идти, да и мне тоже. Но и тянуть смысла не было — мы, наконец, попали туда, куда так долго хотели попасть, и настало время выяснить, не напрасно ли мы так упорно сюда стремились.
В центре полянки стояла открытая беседка. Из-за крыши с немного загнутыми краями она походила на китайскую, а может, и была китайской — я не настолько хорошо разбираюсь в восточной архитектуре, чтобы отличить аутентичную конструкцию от построенной просто по мотивам.
Беседка пустовала; к ней
