сел на лежанке.
— Это чего такое? — спросил на выдохе.
— Понятия не имею, нашла за шатром… Да шучу, пей. Шарет приготовил.
Похмелье стремительно отступило, сдавая завоеванные плацдармы. Неизвестные травы безжалостно выжгли муть, возвращая реальности краски.
— Может чмокнешь для усиления? — Настройщик скромно потупился.
— И рада бы, но твоим выхлопом только тварей…
— Вот сейчас обидно было…
За пологом шатра раздался требовательный голос. Хана романтике. Дзейра виновато вздохнула, пытаясь удержать момент. Но воинский долг напомнил о насущном.
— Иди, — Михаил чмокнул женщину в щеку.
— Я…
— Знаю.
Он потянул к себе одежду. Надо бы узнать, что пропустил, будучи в отключке.
— А почему не наблюдаю Ласкового?
— Чет подрядил его следить за новым лордом.
— И все еще живы?
Одернув форму, Дзейра помедлила, игнорируя повторный призыв. Эти секунды принадлежали только ей и Мику.
— Я долго того… — спросил Настройщик.
— Девять часов, — уже скрываясь за пологом, ответила Дзейра.
Проход закрылся, отрезав серость дня и лазурные силуэты связных, которые дружно шагнули к лепурке. Новые приказы, новые назначения. Михаил оглядел скудное убранство жилища. Пора на выход. Девять часов без свежей информации — жаль счастье не вечно.
Оставляя позади неуютную обитель, шагнул под пасмурную необъятность неба. Окинул быстрым взглядом серое полотно, что убегало к туманным Алорским лесам. Погода определенно испортилась, нагнетая эффект безнадежности. Чуть лучше выглядела земная твердь, приютившая шатры, кострища и тридцатки.
Настройщик усмехнулся и вскинул руки, обстоятельно потягиваясь. Неподалеку мерцал костерок, у которого, группируясь подле ктана, топтались бойцы… Дзейра оглянулась. Перехватила взгляд Михаила и ответила недвусмысленной мимикой, заставившей солдат добродушно хмыкнуть.
«Соберись», — вздохнул Михаил и вновь изучил ближайший участок противостояния. Недоуменно приподнял брови. Вокруг слишком много костров, избыток тридцаток… По большей части алькарийцы, легко различимые по серебряным макушкам, и лепурцы с рыжевато-белесой внешностью. Мимо бодро прошествовала группа эльфийских лучников. Вопрос на миллион — откуда у Ладора элитные алькарийские стрелки? Но их появление не единственная новая деталь пейзажа — в пяти метрах левее высился новый шатер.
Едва Настройщик сфокусировался на новоявленных апартаментах, мир незамедлительно обрушился пустотой. В грудь точно кипятком плеснули… Второй шатер принадлежал Опустошителю, который, вне всяких сомнений, находился внутри. А неподалеку, у вершины оружейной пирамиды, виднелось подозрительное серебристое пятно. Приглядевшись, Михаил хмыкнул — Ласковый соблюдал строгую конспирацию. Вытянулся меж копий, прикрыл мордочку хвостом и жутковато вращал глазами в попытках привлечь внимание друга.
— Как служба? — начальственным тоном осведомился Настройщик, приближаясь к солию. Ласковый вздыбил хвост восклицательным знаком.
— Завязывай, — покачал головой димп. Шутки шутками, а на слежку некоторые могли и обидеться. Солий мигом перебрался на дружеское плечо. Ему самому давно осточертело задание.
— Э-э, Ник… — обратился Михаил к пологу.
— Вползай, — раздалось хриплое.
Он вполз; осмотрелся, прицениваясь. Палатка типовая — унифицированная точка солдатского быта. Сам хозяин выглядел чутка экзотичнее. Сидя за миниатюрным столиком, гипнотизировал Иллитерий, вогнанный в столешницу. Время от времени проводил по лезвию ногтем большого пальца, и тогда по клинку плыли цветные разводы, заставлявшие Опустошителя непонятно передергиваться.
У Ника дрожали руки, — отметил Михаил после секундного замешательства. Когда лорд перевел взгляд на вошедшего, стало заметно, что левый глаз у него бездонно-черный, а правый замешан на красных, желтых и зеленых тонах.
— Садись, не стой, — поморщился Николай.
Поерзав на стуле, Михаил осторожно спросил:
— Ты в порядке?
— Почти…
Опустошитель поднял с пола и укоренил на столе кувшин яблочного сока. Немного подумал и предупредил:
— Слегка перебродивший. Здоровья ради. На глаза не обращай внимания и зверька своего успокой. Сегодня кидаться не буду.
— Звучишь бальзамом…
Михаил отбросил внутреннее стеснение. Николай кивнул — тех, кто видел в нем не только боевую машину, следовало беречь. И ради этого он готов кое-что простить семье.
Иллитерий метнул на стену радужный блик. Вновь.
— Сука… — сгорбился Николай. — Перебросил к Ладору лепурские и алькарийские гарнизоны, три раза восполнял заряд…
— Умеешь перезаряжаться? — Михаил отставил кувшин.
— Да.
— И как?
— Освоил единственный способ мгновенного восстановления заряда до максимума, — криво усмехнулся Николай. Пальцы задрожали, и он поспешно сжал кулак.
Слово «возрождение» не прозвучало, но тяжким черным вымпелом повисло над столом. Настройщик выпрямился, недоверчиво разглядывая собеседника, который только что спокойно сообщил о том, что трижды помер и воскрес. Михаил помнил воскрешение Лаони.
— Ты это… не увлекайся… — Он торопливо приложился к кувшину.
— Спасибо.
— За что?
— Просто так, — улыбнулся Николай.
— Обращайся. — Михаил утер губы и не утерпел, спросил: — Возрождаешься мгновенно?
— Да. Почему — не знаю. Но подозреваю, что старшие знают больше, чем говорят…
Внезапно Николай резко привстал. Странно повел головой, точно шею свела судорога. Глаза димпа залила чернота… Ласковый, до сего момента ненавязчиво подбиравшийся к кувшину, мячиком отскочил от стола, повис в воздухе и заорал.
Не успевая сообразить, Михаил качнулся назад. Эфес толкнулся под левой рукой. С грохотом упал опрокинутый стул.
— Ник, кто…
Впоследствии Михаил и сам не смог вспомнить, почему ни на мгновение не допустил мысли о том, что родственник собирается напасть.
— Там…
Николай ткнул рукой в никуда. Перед мысленным взором, где-то в туманной зеленовато-коричневой бесконечности, разгоралась яркая звезда, которая, если вдуматься, зажглась на границе Алора. От режущего сияния сущность Опустошителя, мягко говоря, встала на дыбы.
Тягучими густыми волнами над противостоянием проплыл трубный звук. Замерли не только живые создания, но и сама природа.
— Погоди, Мик, сейчас…
Николай ухватился за Иллитерий. На шее канатами вздулись вены… и судорога прошла. Он открыл глаза — тело неуловимым приливом обволокла чернота полиморфа. Секунду смотрел на вопрошавшего Михаила, затем легким движением выдернул Иллитерий из столешницы и обыденно сказал:
— Хоор пришел. И, сука, приволок что-то страшное.
Т’хар вздрогнул — маги Брона потрудились на славу, придав магической сигнализации глас иерихонской трубы. Он поморщился и оглянулся на шатер — неизменную и равнодушную стену ткани. Мгновение назад покинул пристанище в заурядном желании подышать свежим воздухом. Но стоило Найале ступить на порог, как случилось… Женщина замерла, становясь белее мела. Чуть лучше предупреждение восприняли солдаты. Один из часовых от неожиданности выронил копье и, краснея, торопливо подобрал оружие.
Адъюнкты качнулись к Повелителю, а ктаны из числа приближенных, наоборот, поспешили взлететь в седла. Более никаких целеуказаний — роли расписаны, задачи поставлены. Т’хару оставалось лишь молча кивнуть, чтобы противостояние ожило.
Конский топот, извечный стук копыт… Буревестник оценил скорость офицеров — достигнут позиций в означенный рок, но легче почему-то не стало. Жена. Необходимо решить, как поступить… А что решать? Он вскинул руку в прощальном жесте. Кони оседланы, свита готова — Белой Матери пора вернуться в Ладор, к мирному населению и
