Павел Иевлев - Операция «Переброс»

– А вот когда электричество пропало, тут не только свет погас, но и ещё кое-что интересное проявилось…

Борух вел Артёма между уходящих вдаль стеллажей, от керосиновых ламп метались по полу угловатые тени. Пахло керосиновой копотью, железом, смазкой и немного кирзачами.

– Вот здесь, посмотри! – Он поднял лампу повыше, освещая крашенный зелёной краской тупичок с пожарным щитом, на котором висел одинокий багор и ведро-конус. – Вот сюда смотри, в угол!

– Трещина какая-то?

– Ага, трещина… Смотри! – Борух потянул на себя пожарный щит, и стена тупичка медленно пошла поворачиваться, открывая торец толстенной стальной двери, лишь снаружи покрашенной «под стену». За ней уходил в темноту узкий бетонный коридорчик с открытыми кабель-каналами по стенам.

– Видишь, – он показал на металлические коробки по краям. – Здесь магнитные замки стоят. Откуда они открываются – неизвестно, но когда электричество пропало, то запоры отпустились, и дверь чуть отошла.

– Мы ведь сейчас туда полезем, я угадал?

– А что, тебе не интересно? – удивился Борух.

– Мне, конечно, интересно, ещё как… – протянул Артём. – Но, если бы это был фильм ужасов, я бы сейчас думал: «Дорогое Мироздание, ну какие же идиоты эти главные герои, вечно им неймется в каждую жопу залезть!» Ведь это же самая что ни на есть классика – в тайном тёмном подвале таинственный коридор за потайной дверью… Там наверняка должны быть либо Зловещие Мертвецы, либо яйца самки Чужого.

– Да, в жизни частенько не хватает тревожной музыки. Чисто для справки. Но если яйца, то это вряд ли самка. Это, скорее, самец…

– Ты что, кина про Чужого не смотрел? Там такая Сигурни Уивер…

– С яйцами?

– Ну, фигурально выражаясь, не без того…

– Не, не смотрел. Как-то миновало, знаешь ли. Я не особо чтоб киноман. Ну что, пойдём?

– Да куда ж мы денемся…

Борух отдал Артёму свою лампу и, выставив ствол штурмовой винтовки, аккуратно двинулся вперёд. У Артёма оказалось по лампе в каждой руке, и он поднял их повыше, чтобы светить напарнику поверх плеча. «Самоходный торшер, а не боевая единица, – подумал писатель нервно. – Случись чего, и за автомат не схватиться…» Коридор был достаточной ширины для одного человека, и Борух шёл практически свободно, лишь иногда касаясь плечом проложенных по стене кабелей.

– Стоп! – поднял он левую руку. – Посвети сюда!

Впереди была крашенная шаровой краской гермодверь с кремальерой посередине.

– Где-то я уже видел такой же изящный дизайн интерьера… – протянул Артём.

– Ага, точь-в-точь как в подвале под нашей резиденцией. Не иначе у одного дизайнера заказывали.

Борух осторожно взялся за колесо запора:

– Ага, закрыто. Отсюда, похоже, никто так и не вылупился.

Борух отодвинулся в сторону от двери, заняв позицию слева.

– Так, ставь лампы на пол, вот здесь, у косяка. Теперь поворачивай колесо – плавно и осторожно. Да отойди подальше, не стой вплотную! Если там растяжка, то тебе так по тыкве дверью прилетит – мало не покажется… Всё, до упора?

Артём кивнул.

– Тогда дёрни на себя и отпрыгивай вдоль стенки – не назад, а вправо, понял?

– Понял.

Писатель резко потянул за запорное колесо и отскочил в сторону, чуть не навернувшись на неровном бетонном полу. Тяжёлая гермодверь, чавкнув уплотнителями, отошла примерно на ладонь и остановилась.

– Дай свой автомат, – попросил Борух.

– Тебе зачем? – подозрительно спросил Артём. – У тебя свой есть…

– Дай, не жидись. «Калашей» тут хоть попой кушай, а где я ещё один «хеклер» в полном тактическом обвесе возьму?

– «Не жидись», ага… Это кто б говорил, гражданин еврейской наружности!

Артём неохотно протянул на вытянутой руке стволом вперёд автомат, стараясь не приближаться к двери. Борух, подхватив оружие, отсоединил магазин, выстегнул патрон из патронника, осторожно вставил старое «весло» деревянным прикладом в щель и тихонько, сантиметр за сантиметром, начал отжимать им дверь.

– Вроде бы чисто… – Он аккуратно, двигаясь по стеночке, задвинул ногой в дверной проём керосиновую лампу и достал из разгрузки велосипедное полусферическое зеркало заднего вида на хромированной ножке. Покрутив им между косяком и дверью, прапорщик остался доволен увиденным и, вернув Артёму автомат, спокойно открыл тёмное помещение.

Оно действительно отчасти напоминало обнаруженное в подвалах Рыжего замка – с поправкой на масштабы. Если тамошний бункер был рассчитан человек на десять, то этот представлял собой целую подземную казарму. Тянулись рядами двухъярусные армейские кровати, стояли между ними казённые тумбочки и табуреты, вдоль стен располагались оружейные пирамиды. Имелась даже отгороженная кухня с газовой плитой, баллонами газа и холодильниками. Открытые полки шкафов были забиты крупами, макаронами и консервами. Всё это хозяйство имело вид внезапно брошенный – часть продуктов оказалась рассыпана на разделочном столе, а посреди засохшего нарезанного хлеба с недовольным видом возилась толстая наглая мышь.

Артём огляделся – на тумбочках валялись журналы, кровати кое-где были не заправлены, на спинках висели разгрузки, а на «взлётке» вызывающе стояли расшнурованные «берцы».

– Вот ни фига себе «Мария Селеста»… – удивлённо протянул Борух. – Считай, две роты полного состава как хером сбрило… Целый, можно сказать, ДШБ…

Борух с интересом прошёлся вдоль оружейных пирамид, разглядывая ассортимент с видом покупателя в супермаркете.

– Артём, – позвал он, – не хочешь своё «весло» на что-нибудь посовременнее поменять? Тут вот «Абаканы» есть…

– Не, – отмахнулся писатель. – Я с этим по крайне мере как-то обращаться умею, ещё со срочной. Хотя бы предохранитель сразу найду.

– И то верно, – согласился Борух. – Новинки лучше в более спокойной обстановке осваивать. Давай тогда посмотрим, что у нас вон там, в центре.

В середине большого помещения бункера находилось нечто, что можно было бы принять за толстую опорную колонну, если бы в ней не было дверцы. Борух потянул её на себя – дверь открылась.

– И что, никаких зеркал и пихания в щель чужих автоматов? – удивился Артём.

– Ну кто будет посреди своей казармы дверь минировать? Не самоубийцы же они…

За дверью оказалась тесная стальная винтовая лестница. Борух вытянул руку с керосинкой, долго вглядывался вниз, но ничего не разглядел.

– Ну что, дальше полезем? Как там у тебя с тревожной музыкой и яйцами сигурнививер?

– Знаешь, – усмехнулся Артём. – Мне это всё больше напоминает сказку про яйцо Кощея. Ну там – сундук на дубе, заяц в сундуке, утка в зайце, яйцо в утке, игла в яйце… Мы сейчас примерно на стадии зайца.