Алексей Бобл - Воины Зоны

Он прыгнул. Но не вперед, как я рассчитывай, а назад - и пропал за бордюром. Тут же оттуда вылетел другой, поменьше. Я выстрелил, пули разбили оба стеклянных глаза, и мутант свалился обратно.

Я ждал, широко разведя руки, быстро поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Взгляд скользил по краю бордюра - влево, вправо… На проекции было слишком много целей, БТС больше мешала, чем помогала.

Сзади Лабус стрелял короткими очередями, иногда начинал хлопать «Сааб» - и почти сразу смолкал. Я ждал. Сейчас-сейчас, ты переместишься вбок и опять вылезешь. Ведь не сбежал, наверняка где-то там, внизу, ждешь, чтобы я подошел к краю, выглянул - хочешь подпрыгнуть, схватить меня за голову, сдернуть вниз. А мы умнее, мы тут будем стоять и целиться, пока у тебя терпение не лопнет.

Вожак выскочил на том же месте, где и в первый раз, - этого я не ожидал. Он взлетел на перила, я резко свел руки, стволы нацелились прямо в него, пальцы вдавили спусковые крючки, но он, вместо того чтобы прыгнуть на меня - а он бы успел, и тогда мне конец! - провалился обратно за бордюр. «Файв-севены» запоздало громыхнули, пули ушли к темному горизонту. Да что же это такое?! Выругавшись, я шагнул вперед, чтобы выстрелить в него сверху, и только тогда понял, что стало светлее. Тусклые тени протянулись по крыше. Я повернулся. Вдалеке над крышами ЧАЭС небо наливалось тяжелым сиянием.

Выброс, сейчас будет выброс! Сунув пистолет в потайной карман, я шагнул к Бугрову. Лабус повернулся, подняв «Миними» стволом вверх, Аня подошла ко мне. Бугров замер, глядя в северном направлении. Снизу доносился стихающий стук, шелест и хруст отваливающихся от стены кусочков бетона - снорки спешили прочь. Все населяющие Зону твари, ощутив приближение выброса, либо бегут в панике, либо пытаются укрыться в норах и подвалах, в любых защищенных землей, бетоном или железом местах. Выброс - это опасно. Попавшие под него люди погибают или сходят с ума, их парализует, они впадают в кому или превращаются в зомби…

Чтобы спастись, надо скрыться за толстыми стенами. Лучше всего прятаться под землей, в каком-нибудь бункере или блиндаже, но подойдут и наземные строения. Если там есть окна, их необходимо закрыть хотя бы листами железа. Все это помогает сохранить жизнь.

Зарево над ЧАЭС стало ярче. Я увидел узкий луч прожектора - он выстрелил в небо с крыши Саркофага, качнулся; будто клинок, пропарывай черные облака, достиг полосатой охладительной трубы, скользнул по ней, высветив плоские диски каркасов жесткости, и погас.

Зарево поблекло и сразу начало разгораться вновь. Сжав голову руками, Аня всхлипнула. Я шагнул к ней, взял за плечо.

- Что такое?

Сбросив мою руку, она попятилась. Девушка была куда чувствительнее к аномальным излучениям, чем обычный человек, значит, и к выбросу тоже. Надо прятаться, а мы торчим тут, будто на вершине горы в грозу, и ждем, пока в нас ударит молния.

- Бугров… - начал я.

Он перебил:

- Шахты.

- Лифт! - сообразил Лабус, закидывая пулемет на плечо. - Точно, Леха. Туда давай!

Монолитовец перескочил через перила на бордюре и полез вниз, напарник поспешил за ним.

- Леха! - позвал он.

Потянув девушку за собой, я перешагнул через ограждение, помог перелезть ей. Спустившийся до середины лестницы Лабус поднял голову.

- Держи ее! - крикнул я.

Стало еще светлее, теперь мы отчетливо видели друг друга, на бетоне извивались тени. Аня поникла, голова ее тряслась. Лабус подхватил девушку, спрыгнул и понес к лестнице, ведущей на технический этаж. Я соскочил следом, побежал, обогнав их, нырнул в проем за Бугровым. Спустившись, услышал сзади восклицание, развернулся и поднял руки. В проеме возник напарник, передал мне девушку.

- Что? - спросил я.

- Ногу подвернул. - Он полез следом. - Там арматура, блин…

- Быстрее! - крикнул Бугров. - Сейчас начнется!

Льющийся сквозь проем густо-красный свет стал ярче. Казалось, помещение заливает кровь. Я перескочил через труп снорка, свернул, увидел массивные шестерни, лежащие на верхнем люке лифтовой шахты, какие-то ящики… Нет, отсюда в шахту не залезть. Шаги Бугрова доносились снизу, и я побежал к лестнице.

Все вокруг мелко дрожало, Аня на моих руках сипло дышала, узкие ноздри раздувались.

- Ты как? - спросил я у бегущего следом Лабуса.

- Нормально… - Он не договорил, снизу раздался взрыв.

Весь этаж вздрогнул, Лабус споткнулся, слетев по нижним ступеням, толкнул меня в спину. Я упал на бок, локтем подняв голову Ани, чтобы не ударилась затылком. Напарник выругался, чихнул. Когда я поднялся, в воздухе висела пыль, под ногами хрустели куски штукатурки и кирпича.

Мы поспешили дальше, Костя прихрамывал и кряхтел. На следующем этаже увидели Бугрова, он заглядывал в проем лифтовой двери, проломленной выстрелом гранатомета. Рядом валялся толстый железный лист.

- Там есть тросы. Курортник, давай первым.

Ясно дело, я самый легкий, не считая Ани, - значит, тросы испытывать мне.

Бугров шагнул в сторону, я передал девушку Лабусу и встал на самом краю. Все вокруг дрожало, кусочки бетона отрывались от стен, летели в темноту. Вытянув перед собой руки, я «солдатиком» опрокинулся вперед. Пальцы в перчатках ухватили трос, заскользили. Сжав зубы, я стиснул его ногами, даже подбородком прижался - холодный вязкий солидол испачкал лицо.

Съехав немного, обвил трос вокруг предплечья. Зажег фонарь, посветил вверх. Лабус уже висел на тросе, Бугров передавал ему девушку - она слабо шевелилась и постанывала. Сжимая трос ногами и одной рукой, напарник обхватил Аню, она обняла его за поясницу. Я повел лучом по стене, а Лабус выдохнул сипло:

- Перчатку разодрал! Леха, не качай трос!

Когда я повернул фонарь дальше, луч озарил горизонтальную балку. Ага, так они сдвоенные - то есть одна шахта для двух кабин, - и на высоте каждого этажа расположена толстая поперечная перекладина, как бы делящая колодец на две вертикальные половины. От балки по стенам шли железные штанги, сваренные уголками, - узлы жесткости.