– Почитайте-ка, – повернул он коммуникатор к жующему Харрису.
– Что там? – удивленно спросил Тео. – О… мать моя, а как такое вообще может быть?
– А если они всерьез рассчитывают на Флот?
– Да вы что?! – Харрис перестал есть и потянулся к вину. – Какой Флот? Ни один командир никогда, вы слышите меня – ни-ког-да!!! – не повернет оружие против своих сограждан. Не-ет, милорд Йорг, даже не думайте. Уж не знаю, что там нафантазировали себе эти кретины, но я им сейчас не завидую. Скорее всего, они хотят выклянчить жизнь… правда, я не уверен, что на это согласятся местные власти. У них там есть заложники?
– По-видимому, они представят в качестве заложников своих жен и детей. СБ это обстоятельство не остановит, а вот что касается местного сената – тут уж я ничего сказать не могу. Я все больше и больше убеждаюсь в неслучайности происходящего. Лучше всего, друзья мои, – Детеринг посмотрел на тревожные лица Резника и Ломбарди, – сделаем так: до вылета у нас еще почти четыре часа – посидим здесь, стараясь не привлекать к себе внимания, потом короткими перебежками доберемся до Резидентуры, и пускай на космодром нас везут мои коллеги.
– В такой момент мы им нужны, – проскрипел Резник, – как лишняя дырка в заднице.
– Именно в такой момент я никогда не бросил бы своих, – поморщился Детеринг. – Да и вы, я думаю, тоже. Тем более что майор Угальде намекала довольно-таки явственно, вам не кажется?
В информационных сетях Шерригейта царили растерянность и полнейшее недоумение. Сенаторы заседали за закрытыми дверями; начальник уголовной полиции центрального административного дистрикта, притащенный за уши в одну из ведущих медиа-студий, со слезами в голосе клялся, что не имеет ни малейшего представления, чем могло быть вызвано внезапное умопомешательство его начальства. В офисе шерифа с самого утра решали, созывать все-таки волонтеров или нет, пока город патрулировали штатные сотрудники на пару с изрядно запуганными полицейскими.
Ни черта не понимающие граждане старались делать вид, что все нормально, но оружие из сейфов потихоньку вытаскивали. Между тем в Алохе, втором по значению городе Килборна, руководство местной полиции заперлось в Управлении и не пускало к себе ни журналистов, ни представителей городской власти, и это выглядело уже даже не странно, а тревожно.
Когда до времени вылета осталось два часа, Детеринг позвал официанта. Небо вдруг начало темнеть, с юга тянуло тяжелые свинцовые тучи.
Они шли по знакомым улицам, не разговаривая и не глядя по сторонам. Уже недалеко от Резидентуры мимо них проехала патрульная машина с символикой службы шерифа, и сидевший справа здоровяк в форменной куртке внимательно посмотрел на Харриса. Детеринг окаменел и приготовился доставать документы, но машина пошла дальше, скрылась за перекрестком, и тогда он облегченно выдохнул. Местом службы у него была прописана Кассандана – учитывая нервозность обстановки, разговор мог быть долгим.
Не входя в здание, Йорг вызвал Угальде.
– Вы поступили правильно, – сказала она. – Не стойте на улице, я сейчас спущусь вниз, в расширитель.
На посту охраны находились трое молодых офицеров в полном снаряжении. Такого Детеринг еще никогда не видел. Он предъявил удостоверение, которое было изучено самым тщательным образом, объяснил, что ждет майора Елену Угальде, и только после этого настороженные лица парней с излучателями в руках немного посветлели.
– Извините, джентльмены, – произнес старший наряда, – у нас особое положение.
Йоргу стало совсем неуютно. Если начальник планетарной Резидентуры СБ отдал приказ о введении особого положения, значит, он имел для этого самые веские основания. Появившаяся вскоре Елена была пока еще одета в повседневный мундир, но Йорг видел, что под ним находится бронекомбинезон высшей защиты.
– Вам повезло, – сказала она, делая знак идти за ней. – Если весь этот кипиш с полицией не уляжется к утру, сенат примет решение остановить трафик, и с Килборна не уйдет ни один корабль. Уже сейчас решено требовать ответа с Метрополии, вне зависимости от дальнейшего развития ситуации.
– Вы будете ждать до утра? – осторожно спросил Йорг.
– Такова просьба сенаторов, и мы не можем ответить отказом. Мы уже подняли оперативные силы, через час Форца будет блокирована. Если до рассвета они не потрудятся как-то объяснить свои действия, мы пустим газ. Там у них женщины, дети… стрелять действительно очень не хочется.
– Не могу ничего понять, – помотал головой Детеринг. – Если события в Аспене еще можно как-то объяснить, то это уже ни в какие ворота не лезет! На что они рассчитывают?
– Они в панике, – сухо пояснила Угальде, подходя к лифту. – В Аспене все было совсем не просто: там, похоже, хотели скомпрометировать профсоюз всей горнодобывающей отрасли, а через него свалить планетарный сенат. Но вышло все совсем наоборот. Теперь они просто не знают, что им делать, а так как со здравым смыслом у полицейских всегда проблемы, мы имеем очень взбудораженную планету, которая действительно находится в двух шагах от мятежа.
Лифт остановился в огромном подземном гараже. Пройдя вслед за майором Угальде еще немного, путешественники увидели знакомый вэн на широких колесах.
– Багаж уложен, – сообщила женщина. – Я повезу вас сама, потому что все мои мальчишки сейчас в Форце.
Не говоря ни слова, Детеринг распахнул правую переднюю дверь и занял место рядом с водительским. Угальде ответила ему коротким понимающим взглядом. Ворота гаража разъехались в стороны, и, промчавшись по темному туннелю, машина вылетела на улицу, в завесу моросящего дождя.
Глядя на мокрые улицы, Йорг вдруг поймал себя на страстном желании как можно скорее умотать отсюда и не думать более о том, чем закончится эта история с полицейскими остолопами, руками которых кто-то решил положить в свой карман богатую и перспективную планету. Ему было тошно.
– У меня те же самые чувства, – криво усмехнулась Угальде. – Только я повидала больше вашего. И потому понимаю, что кто-то должен всегда оставаться и разгребать дерьмо.
– Да, мэм, – деревянно ответил Йорг. – Не думал, что меня так легко прочитать по лицу.
– Не надо ничего читать. Тут и так все понятно… Могу я попросить вас кое о чем?
– Все, что угодно.
– Когда будете писать отчет, расскажите все именно так, как вы увидели, не боясь субъективности оценок. Это может быть важно.
– Я не буду писать отчет, мэм Елена, – разве что для очень узкого круга лиц, которых Килборн не интересует вовсе.
Угальде посмотрела на него с искренним удивлением, но спрашивать ни о чем не решилась, только качнула головой.
