– Эм... Я? Я Силай. А знакомая у меня морда потому, что ты ее каждый день в отражении видишь, только другого цвета.
Кажется, рыжая выпала в осадок. Даже копье выронила, и стук падающей деревяшки прозвучал в мертвой тишине. Я была в шоке от результатов эксперимента, а новоявленная крылатая, кажется, пересматривала свои взгляды на жизнь.
– А я тогда кто? – очень тихо, на грани слышимости пробормотала рыжая. Я вздохнула, перед лисой – имя-то я пока не знаю, а в голову не залезть – появилась аккуратная стопка с одеждой.
– Одевайся, я тебе все объясню.
Наверное, это уже традиция – все тяжелые разговоры проводить в этой комнате. Да, мы снова сидели у столика и пили чай.
Выяснилось, что имени у рыжей нет – я немного протупила и забыла добавить в виртуальный мир каких-нибудь разумных аборигенов. Немного поразмыслив, новоявленная сестра решила выбрать себе имя «Лилай». На вполне ожидаемый вопрос ответила она просто:
– Это как «Силай», только через «Л».
И все. Не добавить, ни отнять. Вот только, почему же все-таки лиса? Даже не так, по комплекции – волчица волчицей, почему окрас такой странный? Лилай сама этого не знала, сказала, такой сразу появилась.
Разговор был тяжелым, как для меня – я не знала, как себя вести – так и для рыжей – у той вообще, кажется, вся картина мира разрушилась.
– Ты меня только из-за скуки создала?
– Да.
– Хоть за честность спасибо. И что дальше?
– Не знаю. У меня не было установки создавать план на это событие.
– Представляю, – я чуть склонила голову набок. – Когда происходит что-то неожиданное, впадаешь в ступор.
Ну, в этом мы похожи. Но все же Лилай намного более эмоциональна и активна. Пока я сидела и спокойно пила чай, она успела затискать до состояния подушки Фокса, заболтать Абжи и даже обследовать всю комнату. Кажется, я буду вспоминать спокойные годы с легкой ностальгией и чувством безвозвратно утерянной молодости.
– Так, надо позвать других сестер, – у рыжей отпала челюсть, когда появился мой дубль и спокойно пошел искать Сиррэн с Тиррэн. – Что?
– Научи, а? – ох, что-то не нравится мне этот огонек во взгляде, очень не нравится.
– Вот сестры подойдут – научу. Ну, или они научат, у них лучше объяснять получается.
Светлая и Темная нашлись быстро, впрочем, как и всегда.
– Хм. Лиса, – Тиррэн была как всегда немногословна. Мельком взглянув на рыжую, она села в кресло и поставила на стол накрытую полотенцем корзинку. Мы с Лилай синхронно сглотнули, печеньки...
– Так, белая есть, серая есть, черная есть, теперь есть и оранжевая, – Сиррэн села в кресло и сразу потянулась к чайнику. – Лилай, верно? – та кивнула, круглыми глазами смотря на двухметровые хвосты сестер. – Ну, и тут цвет меха соответствует.
– Соответствует чему? – отпила из чашки.
– Тому, что сестра олицетворяет.
– Вы о чем? Вы уже успели узнать, почему я рыжая, как лиса какая-нибудь? – Лилай надоело быть в стороне.
– Узнавать нечего, просто опыт нужен. Так как что мы с Тиррэн, что Силай весьма малоэмоциональны, все эмоции ушли в тебя.
– Эм... это хорошо или плохо? – рыжая прижала уши и чуть прищурилась, окончательно став похожей на лису.
– А мне откуда знать? – Светлая пожала плечами и отхлебнула из чашки. – Время покажет.
– Ну шикарно, я теперь ходячая эмоция? Не, не то, чтобы это было стремно, но блин, я ж среди вас от скуки помру.
– Обойдешься, – Тиррэн глотнула чая, еле заметно дернула ухом.
– Эт еще почему? – Лилай надулась, даже распушилась. Я попеременно смотрела то на черную, то на рыжую, изредка косясь в сторону белой. Что-то я потеряла нить разговора, или, что более вероятно, сестры перетянули внимание новенькой на себя.
– Без моего ведома не умирают.
– Ну, инициацию мы провели, – Сиррэн совершенно неожиданно заткнула рот Лилай печеньем, отчего та выпучила глаза и, кажется, забыла, как дышать. – Так что, нам, пожалуй, пора. Дела не ждут.
– Какие дела? – не успела опомниться я, как сестры исчезли. С чашками и чайником. – Ну, прилетели. Такое даже у меня в свое время не получилось.
– Фафое? – промычала с набитым ртом рыжая.
– Чтобы сестры сбежали раньше, чем в ход пошли кулаки.
– О, вы уже и подраться успели? – Лилай навострила уши, похоже, она уже успела отойти от шока. До чего жизнерадостная особа... и глаза вон, желтеют.
– Было дело. У тебя глаза, кстати, цвет меняют.
– На какой?
– Создай зеркало и посмотри сама, – я пожала плечами, и только потом спохватилась – а ведь рыжая-то о своих способностях не знает!
Но ей это не помешало, так как буквально в следующее мгновение перед ней стояло зеркало в полный рост в позолоченной раме. Я чуть склонила голову набок, но промолчала.
– Хм, янтарные. О, и зрачок вытянулся. Мне нравится, – зеркало исчезло, а Лилай начала экспериментировать со своей одеждой.
Когда она закончила, у меня уже в глазах рябило от множества нарядов. Особенно дико выглядела антропоморфная крылатая лиса в кружевном белье. Где, интересно, исходники подсмотрела, а?
– Лилай, ты откуда информацию берешь?
– В смысле? – рыжая оторвалась от разглядывания себя.
– В прямом. Ты откуда вытащила идею всей этой одежды и так далее?
Она заурчала. Нет, правда, заурчала, но как-то задумчиво. Либо это просто у меня крыша едет, причем довольно быстро.
– Ну, просто в голове появилось, вот и опробовала. А что, это что-то важное?
– Как сказать...
Похоже, она просто считывает всю имеющуюся информацию в ближайшем пространстве, мою память в том числе. Ну а у меня память Дмитрия... объяснять дальше, думаю, не стоит.
Но теперь мне интересно, у нее голова от такого объема данных не пухнет? Брошенный мельком взгляд на рыжую, в очередной раз решившую потискать беднягу Фокса, говорил – нет, не пухнет. И я поняла, что Лилай принимает решения не взвешенно, тщательно все обдумав, а просто от балды, как захочется. От открывшихся перспектив меня передернуло, но сестренка не заметила. И слава... кому-нибудь.
Я отказалась от попыток просчета действий Лилай буквально через полчаса после начала, ровно после того, как она залезла в танк и перевернула его. Чтоб у меня хвост облысел, я до сих пор не могу понять, как она это сделала! Ладно бы с разгона, с горки и так далее, так она каталась по совершенно ровному полу в ангаре площадью с половину футбольного поля. Мне не жалко танк, совсем нет, но... перед кем я оправдываюсь, мне жалко именно бедную ни в чем не повинную гусеничную машину.
