Наверху, осознав, что произошло, и поняв, что в мгновение ока ситуация резко изменилась и все пошло совсем по-другому, Дейм Вако закричала так, словно смертельное ранение нанесли ей самой:
— Не-е-е-е-е-е-ет!
Чуть позади, над головами присутствующих, Эреона, любознательная элементалка, увидев неожиданный исход схватки, как-то странно усмехнулась.
— Каковы же теперь шансы на то, что… — пробормотала Эреона себе под нос, хотя никто не мог ее слышать.
На разоренной войной планете Гелион-Один жители уставились в измученное небо. Внезапно над ними воцарилась какая-то странная тишина. Огромная смертоносная энергетическая воронка, поднявшаяся над столицей, стала рассеиваться, словно внутри нее не было ничего страшнее обычного тумана. Рот статуи завоевателя закрылся, а военные корабли, кружащиеся вокруг, внезапно разорвали круг, поднялись в открытый космос и исчезли из виду.
Зиза снизу вверх посмотрела на свою мать, которая успокаивающе улыбнулась ей, прежде чем снова взглянуть в небо. Возможно, в последний раз. А маленькая девочка, которую Ладжун крепко прижимала к себе, думала об одном человеке. О своем погибшем отце. А возможно, и о ком-то другом.
В тронном зале Некрополя никто не двигался. Время, казалось, остановилось. Только для Риддика оно продолжало двигаться. Он отвернулся от мертвого Лорд-маршала и двинулся туда, где лежала Кира и широко открытыми глазами смотрела куда-то туда, где, будем надеяться, нет боли.
Риддик был опустошен. Он не обратил внимания на сотни пристальных взглядов, которые словно приклеились к нему, следуя за каждым его движением. Стоявший неподалеку Вако только сейчас понял, что именно произошло и что это значит, и выронил из рук секиру. В полной тишине она с грохотом упала на пол.
Риддик отошел от тела Киры и сел на первое попавшееся сиденье. Им оказался трон. Трон Некрополя.
Постепенно Риддик осознал, как много глаз смотрит на него. Страдальческое и смиренное выражение его лица сменилось на крайнее удивление. А удивляться было чему.
Все в Некрополе: мужчины и женщины, молодые и старые, новообращенные и бывалые, — опускались на колени перед новым Лорд-маршалом. И только тут до него дошло. Он и раньше об этом слышал, но почему-то не относил на свой счет. Оказывается, у судьбы отыскался для него еще один сюрприз. Шуточка космических размеров.
— Добытое в бою — твое, — пробормотал он себе под нос.
Больше всего на свете Риддик хотел, чтобы его оставили в покое. Ему всегда этого хотелось. Но в действие вступили силы, которые от него уже ни за что не отвяжутся. Он никогда в жизни не пытался увильнуть от поединка. Когда к нему приставали люди, он разбирался с ними. Когда это было правительство планеты, он разбирался и с ним. На этот раз вызов ему бросила целая вселенная.
Ну что ж, он разберется и со вселенной.
Риддик понял, что командир некромангеров, стоявший поблизости, что-то от него ожидает. Риддик повернулся к нему, и тот сделал шаг вперед.
— Какие будут приказания, Лорд-маршал?
Лорд-маршал. Как неправдоподобно звучит! Надо что-то делать. Как-то реагировать. Но что Риддик мог сделать? Разве ему чего-то хочется в этой жизни, разве у него что-то осталось? Мрачный человек на троне отвлекся от размышлений о своих желаниях и наконец проговорил:
— В Андерверс!
Видно было, что командир поражен до глубины души.
— В Андерверс, Лорд-маршал? Но наше сообщество еще не готово. Оно еще не очистилось до конца и не познало Путь. Оно должно…
Риддик повернул к командиру свое лицо в черных очках.
— Вы сомневаетесь в правильности моего приказа?
— Нет, Лорд-маршал, просто… — Бедняга запнулся, смутился и, повесив голову, собрался уже уйти, морально настраивая себя на выполнение этого необычного приказа.
— И вот еще что, — задумчиво добавил человек, восседающий на троне. — Не называйте меня Лорд-маршалом. Меня зовут Риддик.
Записки историка об истории некроизма
Сразу же отметим, что наши познания в истории некроизма довольно ограниченны, поскольку ряд первоисточников был утрачен в результате боевых действий во времена правления четвертого лорд-маршала. К счастью, часть документальных свидетельств все-таки сохранилась, но с некоторых пор шифровать подобные документы стали посредством огня, и наши способности к их пониманию ограниченны. Тем не менее в этом направлении ведется активная работа. Как только источники будут расшифрованы, они, безусловно, поведают нам немало нового о достославной и продолжающей расширяться Империи некромангеров.
Наша работа имеет особое значение. Шестой Лорд-маршал повелел, как только мы завершим свою миссию и очистим Вселенную, водрузить рядом с Вратами Андерверса огромную стелу, на которой будет начертана вся наша история. Она послужит грозным предостережением любой расе, которая пересечет границы еще не известной нам Вселенной.
Кервис, главный имперский историк
212A. D. C.
Простаки и изгнание Кову
Наша раса восходит к небольшой группе, известной как Братство простаков. Эти люди были очень религиозными, но считали, что все существующие религии излишне иконичны, их история обагрена кровью, учения слишком догматичны и не оставляют места для самовыражения. Простаки были монотеистами и изоляционистами. Они пытались дистанцироваться от остального мира, который, по их мнению, рушился на глазах. Численность членов братства составляла всего несколько тысяч, но они упорно защищали свою веру, которую считали единственно верной.
Простаки много путешествовали на обычных кораблях и потеряли в пути многих своих членов. В конце концов они высадились на одной из планет, завоевали ее и назвали Азилум.
Очень скоро внутри братства возник раскол. Выдающийся ученый-философ Кову начал проповедовать радикальное для своего времени учение о том, что бог не один, что богов может быть столько, сколько существует вселенных.
Как известно, тогда широко была распространена теория одной вселенной. Одного бога было достаточно, чтобы надзирать за одной вселенной, как бы велика она ни была.
Кову отверг монотеизм, полагая его одной из ловушек, которые расставило нам христианство и в которые попались простаки. За это утверждение Кову подвергся гонениям со стороны простаков. Когда он не согласился отречься от своих взглядов, его объявили еретиком и пытали день и ночь так жестоко, что он утратил способность чувствовать боль.
Вскоре простаки обратили свою ярость против семьи ученого, до смерти замучив всех его родных. Сам Кову тоже погиб бы в руках простаков, если бы ему не помогли бежать двое его последователей (впоследствии их назвали ковулистами), ставшие на путь его учения.
