обретший очертания гнома.
Не знаю уж какой реакции ожидал дух, но я ударил молотом не раздумывая. Еще спустя секунду туман пронзил камень, пущенный телекинезом. Впрочем, призраку эти действия нисколько не повредили. Кажется, его вообще невозможно было убить ничем из того, что мы имели. По крайней мере ни металл, ни телекинез, ни руны взрыва на нем не подействовали. Дух безмятежно позволил нам испробовать весь свой арсенал, и заговорил только тогда, когда мы решили отступить, заняв привычную формацию — я впереди, загородившись щитом, Кацуми же за моей спиной, с двумя кинжалами в руках.
— Не беспокойтесь. Испытания остались позади, я лишь хочу объявить их итоги, — произнес призрак, голос которого был в точности таким, какой звучал в этой комнате совсем недавно.
— Что-то похожее мне уже доводилось слышать, — хмуро ответил я.
— Разумеется. И это также было испытанием. Последним испытанием, — проговорил дух гнома.
Мы с Кацуми ничего не ответили, ожидая, что предпримет призрак.
— Для начала объясню смысл последнего испытания, что ты, тан, прошел. Ранее я говорил, что истинный тан должен думать о благополучии своих подданных, действовать в соответствии с этим. И жертвовать в случае нужды соратниками, если того требует благо народа. Нельзя сказать, что я во всем лгал. Самая искусная ложь всегда скрывается за правдой. И это тот самый случай. Ведь тан действительно порой вынужден жертвовать своими соратниками. Он ведь является полководцем, а война не бывает без жертв. Однако есть очень большая разница между такими жертвами, в которых соратники сами готовы идти на смерть и предательством, исполненным ради наживы. В последнем испытании я толкал тебя, тан, на предательство.
На этим словах, призрак сделал глубокую паузу, а я позволил себе немного расслабиться. Судя по всему, этот дух действительно говорил правду, и наши злоключения должны были окончиться.
— Ты принял верное решение и потому достоин награды. Также, как и ты, кицунэ, не предавшая своего тана даже под воздействием чар магии Разума.
При этих словах я не удержался и посмотрел на девушку, но та быстро отвела взгляд. Определенно, нам был необходим обстоятельный разговор.
— Вы оба проявили себя достойно, — продолжил дух. — И потому вот ваша награда.
При этих словах призрак бесследно исчез и в то же мгновение часть стены отъехала в сторону закупоривая ранее существовавший проход и открывая другой, прежде недоступный. Отрывшийся путь был во многом похож на предыдущий. Разве что сундук в нем был более скромных размеров, да не имелось пелены, которая бы отделяла это место от зала. Одновременно с данной находкой мне пришло еще несколько извещений Системы, но от них я просто отмахнулся — было не до того. Обернувшись к девушке, я некоторое время пытался подобрать слова, ища выход из того запутанного клубка, в который мы угодили, а затем произнес:
— Прости.
И это простое слово мгновенно возымело нужный эффект, расколов то чувство неловкости, что нас окружало. Кацуми, услышав его тут же вскинула голову, посмотрев изумленно, растерянно. Впрочем, эти чувства тут же были смятены неудержимым напором:
— Далин, почему ты извиняешься? Это ведь мне полагается просить прощения! Это я сомневалась в тебе, думала, что ты можешь предать. Я виновата перед тобой!
— Начала сомневаться под воздействием магии — великое прегрешение! — парировал я с улыбкой. — Да кто угодно бы начал сомневаться, если бы ему залезли в мозги. Да и главное, не твои мысли, а поступки. А ты меня не предала.
На губах Кацуми расцвела радостная улыбка, быстро сменившаяся так хорошо знакомой мне лукавой.
— В таком случае мне еще и полагается награда, как верной слуге сурового и неприступного господина!
— Что скажешь о нескольких бутылках эля?
— Только то, что в столь суровые годы я согласна и на них.
Сошедшись на этом, мы быстро направились к открытому проходу, даже не подумав поискать тайники. Все же желание покинуть локацию горело в нас обоих очень сильно. А потому даже сундучок с наградой я просто подхватил на руки, решив осмотреть его содержимое в более спокойной обстановке.
Никаких проблем с выходом не возникло. Сначала Кацуми, а затем и я шагнули сквозь пелену и появились уже на заснеженных болотах, у подножия холма. Что было особенно приятно, так это то, что единственной живой душой в этом месте был Барсик, налетевший на нас громадной, полной радости и энтузиазма тушей. Минута оказалась потрачена на подкармливание и почесывание медведя, а затем, подхватив эль и попону, мы устроились на вершине холма, погрузившись в спокойное созерцание.
Все мысли о спешке, укреплении армии и государства, наборе опыта и походах оказались отброшены. Думать вовсе ни о чем не хотелось. Было просто приятно вот так сидеть и смотреть на кочковатые поля, редкие кустики и корявые деревца, застилающую горизонт гору, скрывавшую родной дом. Приятное это было времяпрепровождение, особенно в компании красивой девушки и бутылки эля. Однако к сожалению пиво уже вскоре закончилось, а холод начал пробираться под одежду, явственно намекая, что зима не лучшее время для того, чтобы устраивать пикники.
— Посмотрим, что за награду нам дали? — спросил я у кицунэ.
Девушка склонила голову в знак согласия и крышка сундучка наконец была открыта. Внутри хранилось всего три предмета. Первым из них была третья часть ключа от Забытых земель. Только сейчас я обратил внимание, что там, в зале испытаний, название артефакта содержала ошибку, которую не так и сложно было отыскать. Впрочем, это было уже не важным. Ибо теперь я стал обладателем всех трех частей ключа и одного простого действия было достаточно для того, чтобы их объединить, открыв при этом проход в закрытую локацию. Однако делать это здесь и сейчас явно не стоило, а потому я просто убрал артефакт в мешок. Двумя другими предметами были кольца. К ним крепилась записка, которую я предпочел прочесть прежде, чем прикасаться к артефактам: «Сперва хотел дать в награду браслеты, но решил, что кольца вам больше подойдут. Добрый дух гнома»
Лучше бы я ее вовсе не читал, а сжег бы сразу. Однако теперь было уже поздно. Ибо, оглянувшись через плечо, я увидел, что записку уже успела прочитать Кацуми, теперь в задумчивости смотревшая на меня.
— А почему кольца нам подойдут больше? — спросила девушка.
И глядя на ее лицо, выражающее искренний, ничем не замутненный интерес, я совершенно не мог понять, действительно ли кицунэ ничего
