бои с падением из окон и пожиранием соседей. Кто-то маячил в окне с топором, засевшим в голове, кто-то радостно размахивал чужой рукой посылая всем лучи добра.
Мишка тем временем вошёл в раж и уже гонял всех подряд по стоянке. Добрался он и до наших, получив достойный отпор. Одна пуля каким-то волшебным образом выбила ему правый глаз вызвав праведный гнев. Теперь он топтал все подряд как взбесившийся слон, остановить его можно разве что фугасной бомбой тонны на две. Асфальт под ним проминался, расходясь трещинами, несколько свежеиспечённых зомби ухватились за него и пытались залезть медведю на спину при это нежно покусывая мясистую ногу. Один так вообще попутал берега и покусился на его пушистый хвостик за что был тут же погребён в куче навоза.
— Наташа? Ты сможешь хотя бы его притормозить? — спросил я.
— Не уверена, но мне же надо до него дотронуться, — вот именно это я и не учёл. — Но можно попробовать по-другому. Мне кажется, у меня получится. Вы сможете выманить его на край стоянки? Вот на ту дорожку?
— Стриж, что скажешь?
— Есть у нас одна штука. Не знаю зачем тащили, но как видишь пригодилась. Противотанковая управляемая ракета «Корнет». Я думаю, это немного охладит его пыл. Сейчас пару минут.
Через две минуты на краю стоянки стояла пирамида с четырьмя ногами и ракетой наверху. Наташа кивнула и стала меняться. Это произвело ещё больший эффект, чем медведь на бойцов. К элите они ещё как-то привыкли, но, когда рядом с тобой девчонка начинает менять цвет и на её лице появляется безумная улыбка поневоле сдрейфишь. Волосы Наташа развивались, искрясь изморозью и вообще девушка была настроена решительно. Ещё бы, она уже принимала третью подряд дозу лайт-спека. Доктор рекомендовал четыре, и лечение шло на пользу, что мы и наблюдали невооружённым глазом. ПТУР ухнул, и ракета понеслась медведю прямо в бок. Я скептически прикинул, сможет ли она пробить ему боковую пластину, но всё получилось намного трагичнее. В последний момент Ursus spelaeus повернулся к нам задом, и ракета вошла ему чётко под его пушистый заячий хвостик и разорвалась уже где-то внутри. Медведь от неожиданности подпрыгнул на свой рост и с грохотом приземлился. Из задницы у него извергалось пламя кумулятивного заряда, а из пасти и ушей валил дым. Он встал на задние лапы и теперь был подобен ракете в предрассветном сумраке. Медведь заревел что есть мочи от обиды и людского коварства, от его рёва повылетали всё стёкла и медляки с ползунами прекратив возню уставились на животное решившее стартовать на орбиту. Огонь из задницы постепенно погас, медведь кашлянул несколько раз выпуская в небо кольца дыма одно за другим как заядлый курильщик. Казалось бы, издевательства окончились, но, к сожалению, они только начинались. Коварство злобных розовых человеков не знало границ.
Наташа тоже воспользовалась моментом и не стала ждать пока медведь выйдет на запланированную траекторию и подобралась к нему сзади прячась за остовами машин. Я был готов в любую секунду запрыгнуть к медведю на загривок и поразить его споровый мешок, но ждал что выйдет из Наташиной затеи. Она присела и положила обе ладони на асфальт и пошла зелёными пятнами. Мне показалось что она даже окуталась морозным ореолом. От неё к медведю стремительно побежала снежная дорожка и достигнув многострадальной задницы животного тут же взобралась вверх по все туше полностью её охватив. Медведь покрылся льдом буквально за полминуты и застыл памятником самому себе. Наташа подняла руки и бессильно села на асфальт. К ней подбежал Гном и Лиана и потащили её в укрытие. Бойцы Стрижа короткими меткими очередями быстро добили остатки муров. Сообщив по рации о пленении медведя, бойцы разогнали плотоядных медляков и сели вокруг него. Кто-то вытащил электронный фотоаппарат и все стали фотографироваться на фоне обледеневшего медведя. Наташа вспомнила товарища Ленина и поспешила назад к замороженному. Он уже начал двигаться. Если уж пантера сохранила живучесть, то эта гора была в десять раз опаснее. Через два часа появились наши. Огромный грузовик тащил пустую платформу. Из кабины выскочил профессор в развевающемся халате и с ходу стал щупать медведя.
— Это невероятно! Какой экземпляр! Ursus spelaeus! Вы ведь не убили его?
— Нет. Его, пожалуй, убьёшь. Вы уверены, что он вам нужен живым? Ведь мы уедем, а он разморозиться. Вы уже сколотили для него будку? — Наташа развеселилась.
— У нас есть подземная нора для таких особей. И гарантированный транквилизатор, никуда он не денется. Наталья, вас не затруднит проехаться с нами до зоопарка?
— Отнюдь, профессор. Артём там?
— Нет, он сейчас уплыл на задание.
— Хотела его повидать перед отъездом.
— Ну уж как есть, — профессор развёл руками, — ах, какой невероятный экземпляр. Вы не испортили его?
— Если только немного, Сан Саныч, — ответил Стриж. — В первое время у него могут быть проблемы с кишечником.
— Подлечим.
— Сколько же в нём может быть жемчуга? — спросил Гном.
— Столько же сколько и в обычной элите. Ну может чуть больше. Он не суперэлита несмотря на свои размеры. Можно просветить его рентгеном.
— У вас и рентген есть? — удивилась Наташа.
— Да. В двух кварталах отсюда грузится клиническая больница с неплохим оборудованием. Так что с медикаментами и оборудованием у нас проблем нет.
— Удачи вам, доктор. Мы поехали. Наташа утром выезжаем.
Рано утром мы уже были на пароме. Гном решил не рисковать и переплыть реку более надёжным способом. В десять утра мы уже съехали с платформы на хорошую и ровную грунтовую дорогу. Пользуясь тем, что следующие два кластера встали в одну линию почти на месяц на дороге, было оживлённо. Муров и прочих внешников сейчас вряд ли можно было встретить, я расслабился и решил подумать о том, как внешники планируют брать Центр. По рассказам Лианы там жило чуть ли не сто тысяч человек. И у каждого было оружие. Что они задумали? Осадить город? Нереально. Сто тысяч штыков, причём каждый из них тренированный боец. Что-то здесь не то. Даже учитывая качество вооружения нужно было адекватное количество наступающих, но таких масс пока обнаружить не удалось. Они тоже не могут просто так сидеть в лесу. Им надо есть, пить. Батальонные группы, больше соединений замечено не было. Видимо есть фокус, но с этим будем разбираться на месте.
— Значит так. Вы молчите, говорить буду я, — инструктировала нас Лиана.
— Это ещё почему? Чем она такая особенная, что с ней нельзя говорить? — взбрыкнул Гном. Я помалкивал, усмехаясь
