Босс стоял в своем офисе, у самого порога, и наблюдал, как Арра двинулась в подвал. Он долго смотрел на дверь, закрывшуюся за ней, а потом увидел, как Тони Фостер исчез в направлении звукового павильона. Происходившее, чем бы оно ни было, имело отношение к уровню освещенности. Больше всего Бейн ненавидел, когда ему лгали, поэтому, прежде чем начать задавать вопросы, он убеждался в том, что сможет проверить истинность ответов.
Чи-Би уже собрался вернуться к столу, но помедлил, когда наружная дверь открылась и вошли два офицера полиции, расследовавшие смерть несчастной Никки Вог. Он видел, как к ним навстречу поспешила Рэчел, и шагнул вперед, как только она повернулась в его сторону.
— Мистер Бейн, эти офицеры хотели бы переговорить с вами.
— Конечно.
Он жестом пригласил их в свой кабинет.
Мужчина, констебль Элсон, двигался так, будто он охотился, а добыча была уже близко. Женщина, констебль Данверс, возвела глаза к потолку, прежде чем последовать за партнером.
«Итак, между ними существует разлад. Возможно, небольшой, но в мелочах Данверс явно потакает напарнику. Интересно».
— Алан Ву мертв.
Бейн уже собрался сесть за стол, но после этих слов помедлил и, повернувшись, уставился на двух офицеров.
Через мгновение констебль Данверс добавила:
— Он погиб в субботу днем.
— Мне жаль.
Чи-Би сказал правду. В бизнесе, где хватало небезопасных, чокнутых и бредовых позеров, Алан Ву был надежным парнем. Бейн сел, жестом предложил офицерам сделать то же самое и стал ждать.
Констебль Элсон устроил целое представление, сверяясь со своими записями.
— Алан Ву — второй из ваших служащих, погибших за последние дни, меньше чем за неделю.
«Именно так. Похоже, за этот самый срок у Арры появился друг».
— Алан Ву не являлся моим служащим. Он был актером, которого я время от времени нанимал.
— В момент смерти рядом с ним находился Тони Фостер. Он сообщил, что проезжал мимо с еще одной вашей служащей, Аррой Пелиндрейк. Они оба работают на вас?
— Да.
— Хорошо. Это еще не все.
— Продолжайте, — велел Бейн, в упор посмотрев на констебля.
Дело становилось все интересней и интересней.
Одного его оператора высадили в больнице, в отделении неотложной помощи в Бернаби со сломанной челюстью. В записях не значилось, кто его там оставил. Супруга электрика и муж молодой женщины из службы доставки заявили об их пропаже, но не прошло и сорока восьми часов, как эти люди нашлись. Они не помнили, где были, их машины исчезли.
— Я отметил все, что было связано с вашей компанией, и свел воедино данные из разных ресурсов.
— Вы основательно потрудились.
— Мне стало любопытно. Я не очень верю в совпадения, мистер Бейн. Самые разные дороги, похоже, неизменно сходятся здесь. Это подсказывает — у вас что-то происходит.
«Несомненно».
— Тони!
Голос Тины заставил его замереть. Она была последним человеком, с которым ему хотелось бы иметь дело этим утром. Фостер уже повидал Кейт, застывшую у камеры и улыбавшуюся в пространство. Большим пальцем правой руки она потирала запястье левой. Юноша, отчаянно надеясь на то, что сам он никогда не выглядел таким блаженно-глупым, натянул обшлаг куртки на руку и двинулся в обход кофеварки.
— К твоему сведению, мне не нравится это делать, — заявил Генри, когда они ехали по Аданак-стрит к квартире Кейт.
— Что именно?
— Включать свою сексапильность. — Он повторил фразу Тони так, будто от нее оставался неприятный привкус во рту. — Когда ты подобным образом упоминаешь о сексе, это слишком смахивает на то, что я насильник, нападающий на жертву.
Фостер фыркнул, обернулся и взглянул на Кейт, спавшую на заднем сиденье.
— Экстренное сообщение! Секс всегда является частью подобных дел.
— Но не так открыто. Не при подобных обстоятельствах. — Фицрой замер, будто осознав, что обстоятельства и правда были необычными. — И не с моей стороны.
— Что не с вашей стороны?
— Если секса и в самом деле нет, то я могу о нем даже не вспоминать, пока кормлюсь.
Поскольку оба они знали, о чем думал другой, ни один из них об этом не упомянул.
— Значит, вы не вспоминали о сексе, когда пили кровь Тины?
— Нет.
— Хорошо.
— Что вовсе не говорит о том, что при других обстоятельствах…
— Я не хочу этого слышать.
Теперь Фостер смотрел на Тину, приближающуюся к нему, и мог думать только о том, как она и Генри трахались на манер голых мартышек. Такая картинка всерьез лишала его душевного равновесия.
— Тони, не забудь, что члены фан-клуба «Самой темной ночи» прибудут примерно через полчаса. Гости посмотрят на съемки, Ли и Мэйсон красиво постоят с ними для пары фотографий, а потом они… — «Попадут в плен к теням из другого мира!» — пообедают. Тони, ты меня слушаешь?
— Да, извините.
Он заставил себя сосредоточиться.
— После обеда раздай им старые сценарии и выгони в шею, прежде чем мы начнем работать. — Тина замолчала и прищурилась. — У меня испачкано лицо?
— Что?
— Ты пялишься на меня.
«Я знаю, как выглядит Генри, попробовавший вашей крови».
— Извините.
«Просто у вампира слишком странная жизнь».
— Прекрати извиняться, лучше слушай, что я говорю. Ты знаешь, как Питер относится к появлению фанатов в студии. Поэтому все должно пройти гладко, или нас всех ждет неприятный денек.
— Э-э… Арре нужно, чтобы я кое-что сделал для нее этим утром.
— Я слышала. Только проследи, чтобы гости не оставались без присмотра. Не могу придумать ничего хуже очередного фаната, запершегося в гробу Мэйсона.
К сожалению, Тони мог представить себе кое-что пострашнее.
Три игры застряли на четверках.
«„Ограниченность суждений помешает вашему развитию“. Что я упустила? На чем зациклилась?»
На другом экране два черных валета не давали ей сделать завершающий ход, после которого пасьянс сошелся бы.
— Просто смешно! — воскликнула Арра, оттолкнув кресло от стола с такой силой, что оно проехало через половину мастерской. — С тем же успехом я могла бы предсказывать будущее по овсянке быстрого приготовления!
В животе у нее заурчало. Арра так отчаянно пыталась обнаружить источник беспокойства, что пропустила завтрак. Кстати, слово «беспокойство» было слишком мягким для характеристики того ощущения обреченности, что заполнило ее душу, как ядовитый дым. Возможно, голод отвлекал ее, не давал извлечь смысл из комбинаций карт.
«Возможно. Но едва ли».
Арра могла делать предсказания в любой обстановке, не обращая внимания на то, что вокруг все рушилось. Она видела судьбу города и волшебников, знала, что никак не сможет это остановить.
«Но здесь и сейчас мы еще не пришли к конечной катастрофе. Она лишь ожидает нас. Я немедленно должна выяснить, что идет не так».
Если память ее не подводила, в ящике стола все еще лежал батончик с воздушным рисом, который она взяла с тележки с закусками на прошлой неделе. Не совсем еда, но сойдет. Можно будет не подниматься наверх.
Первый кусок Арра прожевала медленно, потому что батончик затвердел настолько, что есть его быстро не получалось. Волшебница очистила все экраны, кроме одного.
«Может, мне стоит сосредоточиться на одной-единственной игре?»
Два черных валета.
Высасывая последний кусочек зефира из уголка пластиковой упаковки, она нахмурилась и взглянула на часы в углу экрана.
«Одиннадцать ноль две. Ворота скоро откроются. Последняя тень попытается прорваться домой, и свет уничтожит ее. Тени известно, что она осталась в этом мире одна, но… — Арра уставилась на монитор, не обращая внимания на кусочек пластика, прилипший к уголку рта. — Два черных валета! В этом мире остались две тени, а не одна. Именно две. Каким-то образом вторая мерзость ускользнула от моего заклинания. Сейчас неважно, каким именно. Я должна предупредить Тони.
