Твои показатели удивительно стабильны, особенно энергетический баланс… Но это и тревожит. Первый раз, когда ты проходил первое улучшение, если конкретнее, твои показатели пошатнулись на сорок процентов от нормы, когда у остальных эти показатели взлетают более восьмидесяти процентов… Сейчас же у тебя полная стабильность. Всё больше уверена в том, что тебя создали искусственно.
– Я вот тоже иногда такого же мнения, – пожал я плечами. – А в чём опасность двух улучшений подряд?
– Медицинская машина может просто не справиться с множественными мутациями в организме, которые могут возникнуть во время второго улучшения за один день, – сделала невинный вид женщина. – Но решать в итоге тебе. В любом случае, улучшать ещё раз надо сердце, и у тебя останется ещё одно бесплатное улучшение после этого.
– Может, ещё что после практики мне прилетит в качестве бонуса, – с предвкушением сказал я. – Посмотрим. Давайте! Я готов!
– Ну, смотри, – помотала головой женщина. – Я тебя предупреждала, что так поступать опасно, хотя твоё сердце уже способно вынести это.
Как я оказался в комнате, я не помню. Последнее, что я запомнил, как провалился в уже несколько привычный внутренний мир, как предо мной показались снова четыре развернутых голограммы моего организма, как я выбрал сердце в качестве цели моего улучшения… А потом всё померкло, а перед глазами повисло устрашающее системное оповещение.
Во время улучшения произошёл системный сбой в алгоритмах улучшения. Возникла временная аномалия сердца, которая со временем будет прогрессировать. Вероятность развития смертельной патологии составляет 30 процентов. Вероятность развития нейтральной, но вредоносной патологии составляет 40 процентов. Вероятность рассеивания аномалии составляет 20 процентов. Вероятность положительного исхода составляет 10 процентов.
Внимание! Пока аномалия сердца будет прогрессировать, вас будут преследовать боли, нарастающие временами до пиковых, почти смертельных, вызывающих панические атаки.
Сила аномалии 1 из 100. Время до полного развития аномалии – 10 суток.
– Я войду? – осторожно приоткрыла дверь в мою комнату Мгла, заглядывая через самый её краешек.
– Ага, – медленно кивнул я, тяжело дыша.
– Ты как? – спросила она, взяв стул и поставив его возле моей кровати.
– Ну… Жить буду, – попытался усмехнуться я, но тут же в груди начало щемить, из-за чего моя веселая ухмылка тут же сменилась гримасой боли. – Наверное.
– Ты два дня вообще не вылезал из своей комнаты, только с чьей-то помощью покушать да в уборную, – с переживанием в голосе говорила она, положив свою ладонь на моё предплечье. – Ты не можешь бросить своих людей, помни про это… А я пойду… А то опять что лишнего про нас наговорят.
– Иди, – кивнул я, прикрыв глаза.
Вот зачем я решился сделать пятое улучшение сердца? Чтобы просто показать всем, на что я способен? И чего я добился? Только ещё больших проблем… Я вроде всегда имел хорошее терпение, но сейчас возможность стать лучше это самое терпение во мне и убила. Можно было и не рисковать так, а я рискнул на свою голову.
Но надо вставать… Несмотря ни на что, надо подниматься на ноги и что-то делать. Иначе я так и реально подохнуть могу. Чую, что мне надо нагружать самого себя, делать своё сердце сильнее естественным путем, преодолеть этот порог…
– Давай! – рычал я сквозь зубы, поднимая своё вроде сильное, но сейчас такое тяжелое и слабое тело с кровати. – Давай!
Вскочил на одно мгновение на ноги, перед глазами всё тут же начало белеть. Слабое сердце, также хреновое давление. Вот оно у меня сейчас и скачет как бешеное, словно мне уже за несколько сотен лет. Надо дойти до Валерии, может, она мне чего даст.
Опираясь обо всё, обо что только можно было, я начал медленно идти к выходу. В груди словно не хватало воздуха, сердце било разными темпами, а в ушах звенело. И это был второй день после моей отключки во время улучшения. Но уже прогресс. В первый день я даже встать не мог, а сейчас уже иду. Абы как, конечно, но всё же иду.
С каждым шагом тело словно возвращалось под моё управление, оно слушалось всё лучше и лучше. Шум в ушах стал превращаться в отчетливые звуки, сердце начинало биться не как ему захочется, а как оно должно биться, дыхание постепенно восстанавливалось, а шаги становились всё больше и увереннее.
Внимание! В связи с активизацией физических нагрузок на организм, аномалия начала развиваться! Начался обратный отсчет! Оставшееся время 9 дней 23 часа 59 минут 50 секунд!
Выйдя из своей комнаты, я не особо уверенно, но всё же пошёл в сторону выхода из нашего отсека. На выходе из него меня остановил дневальный из числа обычных солдат призывников. Я ему объяснил, кто я и чего хочу, после чего он вызвал дежурного, тот связался со своим начальством по линии дежурных служб, и за мной прибыл ещё один солдат.
Через десять минут я уже лежал в медицинской койке и проходил подробное обследование. Аномалия была просто миниатюрной, но она создавала просто невероятные проблемы. Валерия сказала, что она будет прогрессировать ещё быстрее, но менее болезненно при повышающихся физических нагрузках, так как это её катализатор.
Ее прогнозы были не самыми утешительными, но я это и так знал, так что я просто ушёл от неё к своему проводящему, который снова меня отвёл в расположение нашего взвода. Там я сразу направился в тренажёрный зал, где начал просто разминаться. Было больно, было нестерпимо больно, дыхание сбивалось, пот лился ручьём от малейшей нагрузки. Но я не останавливался. Если я буду жалеть себя, то точно сдохну.
– Ты с ума сошёл?! – тут же подлетел ко мне Лаки, который схватил меня за плечи и попытался отвести к лавке и усадить на неё.
– Отвали! – прорычал я на него, еле сдерживая подступающую тошноту. – Я сейчас не могу просто так сидеть сложа руки! Мне надо заниматься! Мне надо давать нагрузку на сердце!
– Да ты подыхаешь от этого! Ты видел себя со стороны?
– Мне плевать, как я сейчас выгляжу со стороны. Врач сказала, что если хочу выжить, то нужно заниматься дальше. Движение – жизнь!
Больше ко мне вопросов не было. Весь тренажёрный зал просто застыл, когда меня пытался остановить Лаки. Все знали, что с ним я общался лучше всего, что иногда его советы даже слушал. Но на этот раз мне было плевать на всё. Врачу я верю, она меня предупреждала, что могут быть плачевные события, но я не маленький мальчик, чтобы сесть посреди коридора и реветь, что мне больно, что
