Муса, не сводя с него недоверчивого взгляда, зловеще протянул:
— Ты мне мозги не пудри. Слухи ходят, что перед нападениями готы шпионов иногда подсылают. И еще я слышал, что готы рабам яйца режут. Так что показывай.
— Правильно, — кивнул Сашок. — Но это рабам, да и то не всем, а простым. А мы — смертники.
— А в чем разница?
— В том, что таких рабов никогда не посылают на опасные дела. Они ракушки и кокосы собирают, хижины строят, огородами занимаются, рыбу ловят. На одном месте сидят, не ходят туда, где прибить могут, их кормят более-менее, наказывают не сильно. Понимаешь? А смертников гонят туда, где работа труднее и погибнуть легче легкого: на Большой остров; нырять возле буев за предметами с Земли; таскать бревна от дальних островков. Когда в плен попадают взрослые ребята, у которых ничего нет, кроме пары рук, им выбор предлагают: или в рабы, или в смертники. Смертникам пальмовую колодку цепляют на колено, рабам — легкий бамбуковый браслет. И еще рабам… Рабам — да, чик-чик делают им, чтобы спокойнее были и на баб черных не заглядывались.
— И что, находятся дураки, согласные на такое? — изумился Макс.
Сашок кивнул и добавил:
— Трусы, запугивают их сильно. Жить хочется, вот и… Из тех, кто не соглашается, треть убивают сразу — по жребию. На глазах у остальных. Да и выжившие долго не протягивают. Вот от страха и соглашаются многие. Но мы не согласились. Из нашего поселка в смертники тридцать девять ребят попало. Это было почти два месяца назад — теперь осталось четырнадцать. А может, и меньше…
Обернувшись, он покосился на заросли и пояснил:
— За травой мы пошли и нарвались на тритонов.
— Тритон или тритоны? — напрягся Олег.
— Тритоны. Штук семь. Здоровенные. Злые.
— Они ведь поодиночке ходят.
— Да. Но эти не ходили — на месте торчали. Бывает у них иногда. Брачный период устраивают, когда дождь начинается. В такую погоду возле озер почти безопасно ходить, если на их стаю не нарвешься. Нам не повезло.
Муса помрачнел:
— На нас тоже напал один. Утащил Додика. Значит, рядом и другие могут быть?
— Он, наверное, из тех, на которых мы наткнулись. Тритоны начали за нами гоняться по зарослям, вот и к вам один выскочил. Ребята, ну вы возьмете нас с собой? А?
— Много вас здесь? — уточнил Муса.
— Было двенадцать, а теперь не знаю. Тритоны одного точно схватили, про остальных не знаю ничего.
В глазах Мусы Макс легко прочитал, что тому предложение Саши нравится. Еще бы: обзавестись десятком трудоспособных ребят, привыкших много и рискованно работать, — удача немалая. Даже хромота не страшна — без колодок ноги быстро придут в норму и вернется нормальная походка.
Более того, если Муса заупрямится, то его свои же не поймут. После шокирующего рассказа Сашка даже не слишком решительный Жора взбеленился, сжав копье до дрожи в ладонях. Только прикажи — отправится рвать этих садистов. Одно дело слушать абстрактно-неправдоподобные рассказы про то, что они на кого-то напали, кого-то взяли в плен, а кого-то убили. А здесь все реально: болезненно-тощие тела — на них анатомию человека изучать можно; спины со следами характерных рубцов; изувеченные колодками ноги; отдающий немыслимой мерзостью рассказ о жестоком выборе между рабством безмятежным и рабством самоубийственным; лихорадочные взгляды, горящие безумной надеждой. Да они сейчас на колени бухнутся! Умолять начнут!
Не успели — Муса их опередил:
— Ладно, не оставлять же вас этим тварям. Потом поговорим, на рифах — вопросов к вам много. И не только у меня — я в поселке не главный.
Сашок, растягивая губы в глупо-счастливой улыбке, приложил ладони к груди:
— Спа… спасибо! Мы вас не подведем! Вот увидите! Мы весь ваш груз до поселка нести будем! Да мы…
— Не нужно вам в поселок идти, — произнесли потухшим девичьим голоском.
Все как по команде обернулись, изумленно уставились на Дину. Муса непонимающе уточнил:
— Ты чего, Динка? Они вроде нормальные ребята. И с ними мы вдвое больше бамбука донесем. Нам ведь луки нужны.
Опустив глаза, она еле заметно покачала головой и совсем уж мертвым голосом добавила:
— Не нужны вам больше луки. Некуда вам идти. Вашего поселка больше нет.
После слов Дины вновь воцарилась мертвая тишина — лишь капли дождя колотили по листве. Лениво льет, но прекращаться не собирается — небо от горизонта до горизонта затянуто. Где-то опять трухлявая ветка упала или, возможно, хрустнула под лапой подкрадывающегося чудовища, но никто даже глазом не повел: все будто окаменели.
Слова невероятные, дикие, бредовые, но произнесли их таким тоном, что не поверить невозможно: девчонка совершенно точно уверена в том, о чем говорит. А ее слушатели — всего лишь дети. Пусть и великовозрастные, но еще не отягощенные бременем жизненного опыта, со всей пылкостью молодости реагирующие на неожиданные раздражители — сперва делают, а потом думают. И что теперь делать? Никто не знал…
Опять Макс высказался первым:
— Динка?! С тобой все хорошо? Ты о чем вообще!
Та, не поднимая глаз, медленно отступила назад, будто искала защиты у густых зарослей, тихо, все тем же неживым голосом, произнесла:
— У готов есть специальный отряд, который послали захватывать дальние поселки. Их называют Черные Тигры. Вчера или сегодня они должны были напасть на ваших. Отбиться невозможно. Старшие уже мертвы, остальных разделят на рабов, смертников и наложниц.
— Да что ты несешь! Откуда ты такое можешь знать?! — опешил Макс.
— Оттуда… Ведь она — одна из них, — зловеще, с нескрываемой угрозой протянул Олег, направляя на нее острие копья. — Муса, помнишь, что тот парень говорил, которого умирающим на рифах нашли? Он рассказывал, что перед нападением готы подослали к ним своих людей. Вот таких, как она!
— Ведь у них белых вроде нет! — недоверчиво выдал Муса. — Она точно не арабка и не негритянка! Чего вы все несете! Взбесились дружно?! Травы нажевались втихаря?!
— Есть у них белые! Сам подумай — разве будут они черных подсылать, если все про них знают? И вообще дурак ты! — констатировал Олег и злобно прикрикнул: — Эй! Шпионка! Бросай копье!
Растерявшийся вожак не отреагировал на вопиющее нарушение неписаных правил субординации, а Дина послушно разжала пальцы — бамбуковая палка с костяным наконечником упала на землю.
— Я сразу должен был догадаться — оружие у вас всех очень уж хорошее, — сказал Олег, приближаясь. — У нас таких копий очень мало — только у старших, в арсенале хранятся. И наши гораздо хуже: кость не такая, и крепление слабее. Эн что-то чуял — просил к тебе присмотреться. Надо было сразу вам допрос устроить, с иголками под ногти, а теперь чего уж…
