– Информация достоверна? – мертвенно побледнел финансист.
– Полностью, – заверил Алексей. – Мало того. Нам известны конкретные имена. Например, Синтия Моак. Думаю, вы слышали это имя.
– Слышал… – медленно наклонил голову Одоевич. – Да и о ней самой много слышал. Крайне опасная особа. Но я никогда не думал, что она сунется в Росс…
– К сожалению, вы много чего не знали, – горько усмехнулся император.
– Что вы намерены предпринять, Ваше величество?
– Уже все сделано. ДИБ работал несколько суток, но сумел перехватить каналы контроля над фондами. Большинство задействованных в этой афере арестованы, уйти смогли немногие. Имущество фондов национализировано.
Важные господа, забыв о своем достоинстве, повскакивали на ноги и начали орать друг на друга. Они все пребывали в шоке. До каждого мгновенно дошло, что император одномоментно стал самым богатым и самым влиятельным, реально влиятельным, человеком страны. И это меняло все расклады, заставляло пересмотреть практически все планы. Никто не мог сказать, что вырисуется в итоге. Многие про себя позавидовали его величеству и даже восхитились его изворотливостью. Неудивительно для людей, живущих по законам джунглей, где каждый сам за себя, где другому не помогут, если это не выгодно, а наоборот, подтолкнут падающего вместо того, чтобы протянуть ему руку помощи.
Хольгер смотрел на трепыхание своих коллег с едва заметной улыбкой. Он-то знал сообщенные императором данные еще несколько дней назад и успел принять кое-какие меры. Во всяком случае, его потери будут в несколько раз меньше, чем у других. Однако даже Хольгеру не могло прийти в голову то, что случилось следом.
– Господа, прошу успокоиться! – в направленном на бизнесменов взгляде императора легко читалась ирония. – Нам еще многое следует обсудить. – Он подождал, пока гости снова рассядутся. – Итак, к чему мы с вами пришли? Первое: не замешанные в измене деловые люди получат государственные гарантии безопасности их самих и их имущества. Прошу учесть, что это не страховка. Покрывать ваши убытки от рискованных действий государство не намерено. Оно лишь гарантирует, что имущество не будет конфисковано ни при каких обстоятельствах, если, опять же, дело не касается измены. Второе: фирмы, которые будут участвовать в общем плане развития промышленности страны, получат режим наибольшего благоприятствования и немалые прибыли. Думаю, значительно большие, чем имеют сейчас. Конкретные цифры называть не стану, они будут уточняться с каждым промышленником лично. Средства для оплаты государственных заказов, как вы сами понимаете, у меня сейчас есть. У кого-нибудь есть вопросы по этим двум пунктам?
Промышленники заволновались. Хорошо оплаченные государственные заказы? Это всегда было крайне выгодным, и добивались этих заказов любыми средствами, платя ответственным чиновникам огромные взятки. Но кому давать взятки сейчас? Императору? Даже не смешно. Впрочем, вряд ли Его величество будет лично следить за распределением заказов. А к тем, кто будет, при определенных усилиях и затратах они найдут подход. Люди – такая сволочь, что хочет сытно есть и мягко спать. Поэтому у каждого есть своя цена. Главное – не ошибиться и не заплатить слишком мало или слишком много. Но на то есть профессиональные психологи, они свой хлеб зря не едят.
– Господа, повторяю! – поднял ладони император. – Сейчас конкретные цифры и конкретные заказы обсуждаться не будут. Могу сказать только, что приоритет будет отдаваться предприятиям химической, пищевой, электронной и строительной промышленности.
А оборонная?! Хольгер подался вперед от неожиданности. Его величество не упомянул ни производство вооружения, ни судостроительную промышленность, никакую другую из стратегических. И это настораживало. Но если он собирается национализировать предприятия военно-промышленного комплекса, то как совместить с этим его слова о неприкосновенности имущества? Похоже, выводы делать рано, император темнит. Хольгер покачал головой – мальчишка-то мальчишка, но уважения достоин. И опасаться его следует – своего не упустит.
– Но мы еще не обсудили самого важного вопроса, господа, – император коснулся крохотного пульта на стене, и перед промышленниками зажегся огромный голоэкран. – Для начала несколько общих слов. Если в цивилизованном обществе у одного человека есть нечто, необходимое другому, то этот человек должен получить что-то взамен. И, мало того, данный обмен должен быть выгоден, желательно – обеим сторонам. Не так ли?
Собравшиеся одобрительным гулом подтвердили свое согласие.
– Так вот, – продолжил его величество, – у многих из вас есть то, что нужно мне. И я хочу совершить взаимовыгодный обмен. Сразу могу сообщить, что ваша прибыль составит от трехсот до четырехсот процентов.
– Что конкретно вы имеете в виду? – не выдержав, подхватился на ноги Хольгер.
– Как я уже говорил, многие, в том числе и вы, обладаете разной величины пакетами акций предприятий военно-промышленного комплекса, – пояснил император. – Я хотел бы обменять часть этих акций на акции других предприятий. По номиналу – один к четырем. Вы спросите, зачем мне это нужно? Отвечу. Я хочу иметь контроль над директоратами этих предприятий. Но не собираюсь полностью переводить их в государственную собственность, хочу всего лишь иметь преимущество при принятии некоторых стратегически важных решений. Тогда как имеющиеся сейчас в моем распоряжении контрольные пакеты акций предприятий легкого и тяжелого машиностроения, атмосферной авиации, текстильной промышленности и производства товаров народного потребления, включая бытовую технику, не столь важны, хоть и способны принести значительную прибыль.
– Предложение, конечно, очень выгодное, – заметил Хольгер. Остальные поддержали его кивками и отдельными выкриками с мест. – Но выгодное только для нас. Я не вижу, где ваша выгода, Ваше величество.
– Это очень просто. Господа, чтобы контролировать все оказавшиеся в моих руках предприятия, нужно огромное число людей, верных мне в неких пределах людей. Причем – профессионалов в управлении производством. У меня такого числа профессионалов нет, и вы это прекрасно знаете. Я здесь недавно. Доверить все эти предприятия людям генерала Тарковича? Вы бы на моем месте так поступили?
– Ни в коем случае, Ваше величество, – не сдержал ухмылки Хольгер. – Я же не идиот!
– Тогда почему вы считаете идиотом меня? – приподнял левую бровь император.
По залу то тут, то там прокатились смешки, но быстро стихли. Большинство собравшихся уже смотрели на его величество с искренним интересом, принимая его, похоже, за своего, еще молодого, но уже опасного волка-людоеда.
