Выдирали перья и заворачивали их в плащ Сайну — он оказался пожестче других. Потом отбивались от следующей партии — и снова почти без последствий. Хотя локоть я намазал тщательно, и перевязали мне его именно так, как надо, рука болела и, кажется, распухала.
— Этого на хороший куш не хватит, — критично проворчал Сайну, разглядывая груду маховых перьев.
— Да и мы тут пока еще всего два дня, — одернул его Альшер. — Все будет. Помнишь свой прием, а, Серт? Сейчас уже время гусок начинается.
— Вроде помню.
— Ты давай, не теряйся, вспоминай. Вишь, Сайну о профите волнуется.
Посмеялись. За смехом чуть не пропустили момент, когда надо было ховаться от длинной подвижной «ленты», прошуршавшей песком буквально в нескольких шагах. Она была весьма агрессивна и сильна, но воспринимала цель только в непосредственной близости от себя — это мне пояснили шепотом, чтоб не удивлялся. Нет, предыдущий агрессивным не был. Он вообще охотников не воспринял, но придавить мог запросто. Как обвал или лавина, например.
— Так, ребята, готовимся к приему гуски, — шепотом рявкнул капитан. Никто, собственно, и не собирался зевать. С чего Альшер решил, что придет именно гусеница, мы все не представляли, но раз сказал, значит, откуда-то знает. Да и какая разница, что за тварь появится. Все равно же драться…
Земля завибрировала слегка, словно танцуя. По песку пошли волны — легкие и игривые. «Точно гусеница», — подумал я. Пыль винтом вошла в воздух и насытила его собой, следом рванулось тело — упругое, темное… И, кажется, не принадлежащее гусенице. Я отпрянул на рефлексе, остальные рванули за мной.
— Это не гуска! — заорал Ниршав.
Впрочем, и все остальные уже успели это разобрать, правда, я не сразу сообразил, что же вместо гусеницы решило навестить нас.
— Тритон, е-мое! — взвыл Альшер и пошел боком, как краб, размахивая мечом. Скоро стало понятно, почему, — существо, по недоразумению названное тритоном, махнуло в его сторону конечностью. Судя по всему, отразить этот удар было немыслимо, но смягчить его мечом и благополучно разрулить это дело, отлетев спиной в груду песка — возможно.
— Вот тебе твой профит! — гаркнул Манджуд. — Накаркал!
— Молчать, свиньи! Нечем больше заняться?!
Я был в этом полностью согласен с капитаном. Вскочил сам, схватился за меч, но первый же удар гибкой подвижной лапой вышиб у меня оружие и спасибо, что не запястье из сустава. Пришлось опрокинуться на песок и перекатиться, чтоб не напороться на более печальные последствия. Теперь я понял, почему его называют тритоном — он действительно напоминал это земноводное, когда двигался. Особенно хвост, который метался так стремительно, что, размывшись в воздухе, казался широким и плоским.
Тварь кинулась на Манджуда гибко и упруго, как резиновый мячик. Он отмахнулся и откатился — в его движениях чувствовались выучка и опыт. Полнейшее спокойствие делало его действия выверенными, и если бы не острейшая необходимость действовать, я залюбовался бы этим боем. Но было не до любования. Воспользовавшись тем, что тритон заинтересовался одним охотником, капитан рванул к загривку твари, видимо, в надежде разом покончить со сшибкой.
Его хитрость не оправдалась. Существо извернулось с легкостью, отпрыгнуло и кинулось на Альшера. Все это произошло с такой быстротой, что едва ли кто-то успел бы что-нибудь предпринять. Опыт сказался — капитана отнесло в сторону всего лишь с распоротой левой рукой. На тварь накинулись все скопом, и я в том числе, на этот раз предпочтя обойтись без меча. Толку-то от него с существом, которое одним взмахом избавляет меня от длинного клинкового оружия?
При следующем столкновении с лапой существа мне показалось, что я врезался в каменную стену. Трудно было поверить, что такая мощь и такая твердость может быть у животного. Впрочем, что я знал о демонах? Двигался тритон с потрясающей скоростью — он вполне успевал уделить внимание каждому из охотников, насевших на него. Насевших с осторожностью, надо признать. Толку-то прижиматься к твари, обладающей самым твердым панцирем во вселенной и всего одним-единственным уязвимым местом… Которое на настоящий момент было закрыто.
Меня осенило, словно молния ударила в макушку. Если существо неуязвимо в своем обычном положении, надо вынудить его занять необычное. Так римляне разделались с македонской фалангой — об этом нам очень образно и интересно рассказывал офицер. Я, помнится, его слушал, потому что это было интересней, чем спать, а большинство моих сослуживцев спали, потому что сон для них казался важнее, чем самый увлекательный рассказ.
— На камни! Отманим его на камни! — крикнул я и тут же споткнулся. Хватило ума откатиться в сторону, и далеко — тритон промчался мимо меня, преследуя Ниршава.
— На камни! — подтвердил мои слова капитан.
«Ни фига себе оно носится», — подумал я. А потом подивился тому, что Альшер до сих пор на ногах. Половина его тела была залита кровью, казалось, что он в крови с головы до ног, и в теле человека просто не может быть столько. Однако ж вот, держится вертикально и даже скачет. Кстати, очень бойко скачет, наш инструктор одобрил бы. Я, правда, тоже так умею… Когда у меня не помяты ребра. Видимо, тварюга все-таки успела меня слегка зацепить. Вскользь, поэтому без раны. Поэтому я до сих пор не сплющен в лепешку.
Я не видел ничего и никого, кроме тритона, мечущегося по валунам от Ниршава к Сайну и обратно. Потом тварь подалась ко мне — досталось хвостом, но слегка. Это просто был шлепок по бедру, и я изумился, обнаружив, что обрывки одежды на ноге залиты кровью. Адреналин бурлил в венах, не давая времени и сил почувствовать боль — мощи тела хватало только на огромное, запредельное напряжение боя с нечеловечески могучим и быстрым противником. Напряжение из тех, что длятся недолго, заставляют совершить невозможное и потом надолго оставляют без крупинки сил.
Мелькнуло искаженное лицо Ниршава, его оскаленные желтые зубы, нечистое дыхание изо рта на миг заставило подумать о чем-то еще, кроме демона. Потом мне в лицо брызнуло что-то, то ли слизь «дичи», то ли кровь… Впрочем, какая дичь?! Это мы у нее — добыча. Это он с нами сделает все, что захочет. Я откатился за камень, спасаясь от очередного взмаха когтистой лапы, и швырнул в тварь булыжником. Приличным таким, в обычном состоянии не сразу бы и поднял его. А тут…
Камень ударил точно в надхвостье, туда, куда я мечтал попасть, но не надеялся. Ноль реакции. Вернее, нет. Была одна — тритон развернулся в мою сторону и рыбкой нырнул за тот валун, за которым я искал для себя укрытия. Наклонив плоскую то ли голову, то ли плечо, выполняющее обязанности головы как раз на то место, откуда я только что спасся диким рывком…
