Однако были и те, кто высказался в поддержку плана. Прежде всего, конечно, военачальники, им по должности положено выступать за войну. Тем более что налеты на наши населенные пункты полностью прекратились, и рассчитанные на противодействие им многочисленные гарнизоны надо было либо распускать, либо задействовать еще где-то. Ибо безделье категорически противопоказано любой армии в любых условиях и местные полководцы тоже прекрасно это понимали. Но точек соприкосновения с противником не осталось – сам "в гости" уже не прилетает, и перевалочные базы, до которых можно было легко добраться, свернул.
Возможно, именно это обстоятельство оказалось решающим. Руководители общин поняли, что нельзя держать "под ружьем" крупные мобилизованные силы, не применяя их по назначению. И распускать бойцов домой, в дальние поселения, в условиях продолжения войны тоже нельзя. Иначе ничем ответить оклемавшемуся со временем противнику не сможем. Так что приходится рисковать, чтобы покончить с врагом одним ударом. Ну и еще свою роль сыграл оригинальный план, сулящий высокие шансы на победу…
…Пользуясь временным отсутствием угрозы с воздуха, вновь использовали законсервированные после налета сборочные цеха под Ленинском. Там развернулось массовое строительство десантных планеров. Их конструкция была предельно примитивной – деревянная рама, обтянутая тканью. На центральном брусе, оканчивающимся хвостовым оперением и заменявшем одновременно и фюзеляж и лыжное шасси, сидели друг за другом «по-велосипедному» два десятка десантников. Впередисидящий заодно выполнял обязанности пилота, для чего все кандидаты на эту должность прошли краткую подготовку, подобную обучению японских камикадзе, только наоборот. Если японцев учили исключительно взлету, то наших «орлов» – только посадке. «Взлет» же планеров осуществлялся «автоматически», посредством расстыковки с несущей фермой дирижабля, к которой те были прикреплены в ожидании начала операции. Оба дирижабля оборудовались шестью подобными фермами каждый, несущими по одному планеру. По ней же десантники непосредственно перед высадкой добирались до своих посадочных мест. Что, учитывая километровую пропасть под ногами во время выполнения данной операции, превращало ее в психологически трудноосуществимую. Так что будущих десантников тоже пришлось предварительно «катать» на дирижабле.
Всего, как нетрудно подсчитать, за один рейс каждый воздушный гигант мог забросить в тыл противника сто двадцать бойцов. Что явно недостаточно, поэтому придется совершить далеко не один вылет. Для этого запасы планеров и всего остального (а уж этого крайне необходимого «остального» – пищи, оружия, топлива, боеприпасов – оказалось неожиданно много) потихоньку накапливались на паре секретных перевалочных баз, скрытно развернутых на расстоянии примерно часа лету от Метрополии. Между ними и центром постоянно курсировал один из наличных дирижаблей, второй же пока использовался для тренировок и грузообмена в тылу.
Почему мы решили использовать выброску десанта на планерах вместо, скажем, посадочного метода? Тому много причин. Во-первых, я прекрасно помнил еще, что случилось с трофейным дирижаблем во время первого налета на Метрополию. А ведь зенитные башни с «Эрликонами» никуда не делись! А так сами дирижабли не войдут в опасную зону. Конечно, два-три планера во время высадки могут и сбить, но это разумная цена, в отличие от дефицитного дирижабля. Войн без потерь не бывает, ничего не попишешь, и военачальнику при составлении плана операции приходится заранее учитывать и их. Вместе с продумыванием мер по снижению риска.
Во-вторых, посадочные операции на неподготовленных площадках требовали столько времени, что можно было вместо этого совершить дополнительный рейс. И фактор внезапности тоже терялся. Ведь планера, в отличие от громоздкого воздушного судна, приземлялись в считанные минуты. А еще имелись и в-третьих, и в-четвертых… В общем, идея с планерами вызвала почти единодушную поддержку в Штабе…
Партии десантников-планеристов пойдут, что называется, на острие атаки. Однако их высадку предварит бомбардировка железнодорожных узлов Метрополии, для усложнения переброски сил, которые могли бы позволить противнику парировать вторжение. Сразу после бомб для полной гарантии «свалятся» вниз элитнейшие отряды из имевшихся в нашем распоряжении – «ангелы» из гвардии Полиса. Самые что ни на есть головорезы, придирчиво отобранные из множества желающих. Всего около сотни, зато высшей пробы. Все с трофейными карабинами и ручными гранатами. Поверхности они должны достичь, разумеется, своим ходом. То есть на крыльях. Что, помимо экономии планеров, обеспечивало еще и недостижимую для последних точность и, если можно так выразиться, «элегантность» посадки. А планера пойдут, начиная со второго рейса воздушных транспортников.
Так как исключить того, что у врага имеются дирижабли или даже самолеты, способные помешать нашим действиям, полностью нельзя, всем трем нашим истребителям придется патрулировать воздушное пространство над Метрополией, отказавшись от участия в поддержке наземной атаки. Возможно позже, убедившись в отсутствии угрозы с воздуха, они и присоединятся к остальным. Только мне летать на них не придется. Трех пилотов подготовил достаточно неплохо, на все возможные случаи, справятся. А сам буду сильно занят в другом месте. Ведь, кроме всего вышеперечисленного, имелся у меня еще один козырь. Самый последний и, возможно, решающий…
Вот и тот самый поворот. За ним должен открыться завал, образовавшийся после взрыва. Вернее, расчищенный завал – немцы не могли оставить портящую строгий порядок хаотичную груду камней. По крайней мере, я на это очень надеялся. Как и на то, что подземное месторождение вообще стали восстанавливать после того памятного случая…
Мой козырь состоял в проникновении в пределы Метрополии используя ту самую пещеру, через которую мы и выбрались из плена. Пусть и под контролем вражеского шпиона, как впоследствии выяснилось. Однако проходящая под Периметром пещера от данного открытия существовать не перестала. Конечно, там могла быть немецкая засада или оставаться неразобранный завал, поэтому я не стал посылать вперед разведку. Ведь если она напорется на вражеских наблюдателей, то обнаружит наше намерение и ход основным силам перекроют наверняка. А весь замысел строился как раз на внезапности атаки.
Вот почему мы двинулись сразу всеми силами, выделенными для этой части скоординированного наступления на Метрополию, после получения сигнала, что все остальные уже вышли на исходные рубежи. Теперь им предстоит ждать сигнала от нас. Для чего специально выделенная четверка бойцов тащила тяжеленную, даже при пониженной силе тяжести трофейную рацию, вместе с запасными аккумуляторами. Правда, под землей толку от нее никакого, но когда мы вырвемся на поверхность… Если вырвемся. Засада не страшна, противник мог рассчитывать перехватить маленький разведотряд, а нас целая толпа – два полных батальона со средствами усиления. Но если там все заминировано…
